Жонглёр

Алексей Владимирович Баев

Далеко не всё видится таким, каковым является на самом деле. Увы. Даже проявив невероятную стойкость, с иным испытанием судьбы справиться не можешь. Вот и Лука не смог. Ещё и наказание за непокорность заслужил: отправился в дальние холодные земли, где будет отмаливать грехи всей семьи. Не один век. Пока на рубеже тысячелетий не придут на помощь ему те, от которых в иное время и доброго слова-то не услышишь. Те, что всего лишь заинтересовались забавными совпадениями… Но мы предполагаем, а располагает известно кто. Вероятно, оно и к лучшему… И это «Жонглёр», второй роман диптиха «Воплощения».

…согласно пророчеству пергаментов,

прозрачный город будет сметен с лица земли

ураганом и стерт из памяти людей.

Записанное некогда ни за что больше не повторится,

ибо тем родам человеческим, которые обречены

на сто лет одиночества, не суждено

появиться на земле дважды.

Габриэль Гарсиа Маркес

Маки

На западном берегу озера, довольно большого даже по меркам этой заболоченной местности, несколько веков стоит крохотная – всего-то в десяток домов – деревушка. Название у нее не слишком обычно для здешних мест – Маки. Короткое и холодное северное лето едва ли способно родить и вырастить теплолюбивые алые цветы, что местные жители когда-либо видели кроме как на картинках и конфетных обертках. Любому нормальному человеку ясно, изображение на бумажке – вовсе не повод давать имя земле, на которой живешь.

А вот дома в деревеньке удивительные и ни на какие другие, характерные для этой местности, не похожие. Будто строили их иноземцы, заботившиеся прежде всего об эстетике, но уж ни коим образом о тепле и комфорте. Первые этажи значительно меньше по площади вторых, рублены из тонких стволов, обиты по всему периметру просмоленными кожами. Вторые и вовсе дощатые, с большими мансардными окнами без ставен. Коль войдешь внутрь, не увидишь здесь огромных, в полдома, русских печей, которые обычно служат не только очагом, но и в холодное время постелью. Наоборот, тянутся к крыше сквозь два этажа круглые, обитые гнутой жестью «голландки», жару от которых, конечно, много, пока там горит огонь, но стоит последнему угольку рассыпаться в золу, стенки начинают быстро остывать. Нет, очаг для готовки есть. Сложенный из гранитных плит, основательный. Но он отчего-то в отдалении, ближе к выходу. И с собственной трубой, что идет прямо в стену.

Живут в Маках ныне практически одни старики. Молодежь разъехалась по городам, поступила в техникумы и университеты, а кто сии образовательные мекки посетил – пусть даже не закончил – домой уже не вернулся. Что тут поделать? Видать, у большинства деревень общая судьба – медленная тихая смерть от неминуемой старости.

Но места вокруг – заглядишься! Чуть поодаль, если смотреть на закат, за каменистым пустырем, что ошалевший от здешних красот какой-нибудь японец принял бы за культовый кусок своей родины – сад камней – так ровно здесь уложены чудесные правильных форм валуны, – высятся округлые холмы. Первые поросли густым лесом, другие в солнечный летний денек радуют глаз пологими песчаными, а зимой гладко заснеженными склонами. Над одной из таких лысых гор – над самой высокой – еще недавно совсем висела радуга. Радуга, слышите?! Многие годы и в любую погоду кудесница разноцветная глаз радовала, вызывая у любого чужака искреннее недоумение. Удивительное ж явление, не находите? Хитрейшая шутка природы.

Но, видать, наскучила Господу всемогущему бесплатная мистерия. Исчезла радуга в одно мгновение. И сразу как будто еще холоднее стал ветер.

Старики с утра не без опаски на возвышенность отправились – раньше-то боялись чего-то, верили в неведомую чуждую силу, что в холме том живет. А сейчас любопытство победило. Пошли, значит. Да только ничего кроме гранитных камней не увидели. Нет, там еще над соседней горкою, единственно поросшей светлыми соснами, башенка торчит под дырявой красной крышей. С берега ее не разглядеть.

Там, знамо, дом давно заброшенный. Похожий на развалины замка. Однако в здешних краях подобные зрелища не ре