Часовщик
Лев Николаевич Толстой
«…Что делает часовщик, собирая часы, если он мастер и точно умеет делать часы? Все пальцы его заняты: одни держат колесо, другие подставляют ось, третьи придвигают шестерню. Все это делает он с мягкостью, с нежностью. Он знает, что не только если он грубо засунет одно в другое, если даже чуть наляжет неловко на одну часть, забыв другую, то все разлетится, и ему лучше не делать этого дела, если он не может отдать всех своих сил…»
Лев Николаевич Толстой
Часовщик
Что делает часовщик, собирая часы, если он мастер и точно умеет делать часы? Все пальцы его заняты: одни держат колесо, другие подставляют ось, третьи придвигают шестерню. Все это делает он с мягкостью, с нежностью. Он знает, что не только если он грубо засунет одно в другое, если даже чуть наляжет неловко на одну часть, забыв другую, то все разлетится, и ему лучше не делать этого дела, если он не может отдать всех своих сил.
Это говорю я вот к чему. Сначала люди живут, не зная зачем, живут только в свое удовольствие, которое и подменивает им вопрос: «зачем?» Но потом приходит время для каждого разумного существа, он спрашивает: «зачем?» и получает тот ответ от Христа, который все мы знаем: «чтоб делать дело божие». Неужели же дело божие или менее важно, или менее сложно, чем часы? Неужели можно делать дело божие с плеча, и все выйдет? В часах нельзя надавить не на ту часть, какую надо, а защитники мирской жизни говорят: «что тут разбирать, не входит в место, бацни молотком хорошенько, прямо войдет». Им все равно, что сплюснется все остальное. Они и не видят этого. В часах нельзя работать без полного внимания и, так сказать, любви ко всем частям. Неужели же можно так работать дело божие? Хорошо так с плеча делать дело божие (т. е. жить не в любви с братьями) тому, кто не совсем верит, что его дело есть дело божие. Но когда человек поверит, что смысл его жизни только в том, чтобы содействовать соединению людей, то он не может не отдаться весь тому, дело кого он делает, не может уже без осторожности, внимания и любви относиться ко всем людям, с которыми он соприкасается, потому что все люди – это колеса, шестерни, шпеньки дела божиего.