Железнодорожная семья

Влас Михайлович Дорошевич

«– Слышали? Жанна выходит за старшего Жако!

– Да неужели?!

– Уверяю вас.

– Вот ей счастье!

– Незаконнорождённым всегда счастье!

– Ну, положим, счастье не особенно велико!..»

Влас Дорошевич

Железнодорожная семья

– Слышали? Жанна выходит за старшего Жако!

– Да неужели?!

– Уверяю вас.

– Вот ей счастье!

– Незаконнорождённым всегда счастье!

– Ну, положим, счастье не особенно велико!

Так говорили немногие, по большей части легкомысленная молодёжь.

Но их строго останавливали старшие:

– Для бедной девушки, как она, конечно, счастье!

Семья Жако…

– А, известные железнодорожники! – с уважением говорили окрестные крестьяне.

Жако – самая зажиточная семья в округе. У них великолепный дом около самого полотна железной дороги.

Железнодорожная компания предлагала им переехать подальше и даже согласна была купить для них небольшую ферму.

Но глава семьи, Жако, с достоинством отвечал:

– У всякой семьи есть свои предания! Мы остаёмся здесь, где жил наш отец. Здесь умер он, – здесь покоятся части наших тел!

У Жако десяток лошадей, молочная ферма, 200 овец, целое стадо свиней. Они выкармливают для продажи пулярок. У них хороший виноградник, Жако дают деньги взаймы и берут хорошие проценты.

– Семья, каких мало! – говорит сам префект. – Жако знают все.

Семья Жако состоит из пяти человек: старик Жако, супруга Жако и трое сыновей. У них у всех пять ног и пять рук.

– О, Жако тонко знают свои дела! – говорят про них с завистью крестьяне.

– Они идут прямым путём к богатству!

– Вы увидите, что их внуки будут ходить на двух ногах и есть обеими руками.

Начало благосостоянию семьи Жако положил отец стариков, Франсуа.

Портрет этого «истинного родоначальника фамилии» красуется в парадной комнате дома Жако. Его писал один художник из Парижа, высаженный за неимение билета на ближайшей станции и никогда не видавший покойника. На портрете изображён Мак-Магон с благороднейшим выражением лица. Этим портретом очень гордятся.

– Таков был папаша.

– Жизнь его являет очень поучительный пример! – говорит старик Жако.

Он был страшнейшим пьяницей.

– Он не только не увеличил того, что ему досталось, но истратил и то, что было! – с грустью вспоминают про «родоначальника фамилии».

В пьянстве он не знал границ и меры.

Такого пьяницы ещё не бывало!

– Он продал за пятьдесят франков корову, стоившую двести! – со слезами вспоминает старуха Жако.

– Да! И пропил эти деньги! – подтверждает старик Жако, рассказывая поучительную историю своего отца. – За пятьдесят франков корову, которая стоила по меньшей мере, – по меньшей мере двести!

Сорок два года семья не может забыть о корове. Память о ней живёт в третьем поколении.

– Но, – тут голос старика Жако звучит торжественно, – своей смертью он искупил всё! Он жил, как великий грешник, и умер, как дай Бог умереть всякому христианину! Осчастливив своих детей!

Однажды старик Франсуа, по обыкновению пьяный как стелька, переходил через рельсы, как вдруг из-за крутого поворота вылетел курьерский поезд, шедший из Лиона.

Свист, отчаянный крик, – и на полотне, когда пронёсся поезд, лежали две половинки старика Франсуа.

– Он был разрезан изумительно! Вдоль и пополам! Хоть на весах свешайте! Две совершенно равные половинки! Как апельсин! Даже голова разрезана пополам! В этом нельзя было не видеть знамения!

За задавленного старика железнодорожная компания должна была заплатить десять тысяч франков.

И старик Жако – тогда ещё молодой человек – сказал своей жене:

– Старуха, надо быть неверующим, чтоб не видеть в этом особого указания! Старуха, ты видишь перст?

Старуха Жако – тогда ещё молодая женщина – затряслась от благоговения и прошептала;

– Вижу!

– Старуха, такие чудеса встречаются только в описаниях жизни святых. Всю жизнь человек жил великим грешником, а умер праведником! Десять тысяч франков! Старуха, нам указан путь к благосостоянию нашей семьи.

И через неделю из-под колёс вечернего курьерского поезда раздался страшный вопль.