Граф Витте

Влас Михайлович Дорошевич

«Когда я думаю о С. Ю. Витте, мне всегда вспоминается индусский бог Вишну…

Надеюсь, цензура не обидится?

Если один – граф, то ведь и другой тоже бог…»

Влас Дорошевич

Граф Витте

Arma virumque cano.

Когда я думаю о С. Ю. Витте, мне всегда вспоминается индусский бог Вишну…

Надеюсь, цензура не обидится?

Если один – граф, то ведь и другой тоже бог.

Сравнение, казалось бы, должны найти лестным обе стороны?

По крайней мере, за индусского бога я ручаюсь.

Итак, когда я думаю о графе Витте, мне вспоминается индийский миф, который рассказывает Ренан.

Однажды восхитительным весенним утром бог Вишну, под видом юноши царевича Кришна, спустился с гор в цветущую долину.

Весна была прекрасна! Но молодой бог прекраснее ещё.

Пятьсот пастушек, которые пасли свои стада в цветущей долине, как увидели, так и влюбились в красавца-бога.

Каждой хотелось, – скажем словами Ренана, – протанцевать с ним.

Но – женщины! – каждой хотелось, чтоб с ней одной только танцевал царевич.

Вишну – добрый бог.

И он совершил чудо.

Очаровательное, поистине!

Всемогущий! – он воплотился сразу в пятьсот Кришн.

И каждый Кришна протанцевал с каждой хорошенькой пастушкой, и каждая пастушка была уверена, что с нею одной танцевал бог.

С тех пор они стали удивительно строги по части нравственности.

И близко не подпускали к себе простых смертных:

– Меня выбрал бог для танцев!

Так на всю жизнь сделал бог Вишну счастливыми сразу пятьсот пастушек.

У С. Ю. Витте всегда была эта божественная наклонность.

Сразу танцевать со всеми.

Ещё на заре его карьеры в Одессе, – когда политически ему было один год от роду, – он сотрудничал в «Московских Ведомостях» и дружил с «Одесским Вестником».

Недурно, если вспомнить, что, по мнению «Московских Ведомостей», следовало повесить, – и немедленно! – весь «Одесский Вестник», а по мнению «Одесского Вестника», следовало гильотинировать, – и как можно скорее, – все «Московские Ведомости».

Его ласкает Катков, и он очень дружен с бароном Иксом, бывшим политическим ссыльным С. Т. Герцо-Виноградским, самым антиправительственным человеком, какого когда-либо видел свет.

В своей «средней истории» С. Ю. Витте танцует то с г. Антоновичем, – консерватором из консерваторов, – то с В. И. Ковалевским, бывшим нечаевцем.

И тот и другой доверчиво склоняют голову ему на плечо, пока бог-Витте уносит их в вихре упоительного вальса:

– На благо родины!

Правда, кончив танец, С. Ю. Витте сажает своих дам не на стул, а мимо, около.

Так что уж те никогда не могут подняться.

Он танцует с предприимчивыми людьми и танцует с теми, кто их должен потом «поднять».

Как поднять?

Захлестнуть петлю на шею и вздёрнуть на воздух.

Он танцует с С. И. Мамонтовым, увлекая его в область грандиозных предприятий.

И танцует с банкиром Ротштейном, спасая его от суда, – с банкиром Ротштейном, который должен содрать с Мамонтова последние остатки кожи.

Он танцевал с Алчевским.

И как клал ему Алчевский голову на плечо:

– Я поеду в Петербург. Я переговорю с Сергеем Юльевичем.

И как он сел мимо стула…

Но длинен был бы перечень, с кем танцевал С. Ю. Витте. Как длинен синодик Грозного Иоанна.

Он танцует со всеми.

И – божественный дар! – всякий думает, что он танцует с ним с одним.

Он танцует с министром Сипягиным.

И как в ногу! Сипягин в восторге.

Сипягин!

И ежегодные отчёты, сопровождающие государственную роспись…

Кто откажет им в изумительной талантливости?

Они читались 1-го января в газетах. с таким интересом, с каким газетная публика до тех пор читала только уголовные романы.

Эти десять отчётов надо издать отдельной книгой!

Это документ. Это памятник.

Они сыграли колоссальную роль в пробуждении общественного сознания.

Написанные прекрасно, интересно, талантливо, порой блестяще, – они заставили массу публики, до тех пор никаких «казённых бумаг» не читавшую, думавшую про государственную роспись:

– Дело начальства, не наше!

Они заставили эту публику интересоваться государственными делами.

Их заслуга почти так же велика, как заслуга фельетона.

Лучшей похвалы для них не найду.

Превосходные, общедоступные