Страшное дело. Тайна угрюмого дома
Александр Николаевич Цеханович
Классика приключенческого романа
Александр Николаевич Цеханович (1862–1897) – талантливый русский беллетрист, один из многих поденных тружеников пера, чья преждевременная смерть оборвала творческий и жизненный путь в пору расцвета. Он оставил необычайно разнообразное литературное наследство: бытовые и нравоучительные повести, уголовные и приключенческие романы… Цеханович сотрудничал со многими редакциями газет и журналов Санкт-Петербурга, но, публикуясь в основном в периодике, писатель не дождался появления своих произведений в качестве книг. Лишь посмертно, стараниями издателей, его проза была собрана и выпущена в свет.
В данном томе публикуются два произведения писателя. Роман «Страшное дело» повествует о грандиозной афере и непреодолимой власти над людьми ее организатора – красавца-гипнотизера. В романе «Тайна угрюмого дома» сходятся злодейство и добродетель, головоломные ухищрения мошенников и торжество аналитиков русского сыска.
Александр Николаевич Цеханович
Страшное дело
Тайна угрюмого дома
Страшное дело
Внезапный арест
Сегодня было как-то особенно тихо в воздухе. Вся дачная окрестность пестрела гуляющими. Слышался говор и веселый смех. Где-то вдалеке, словно в воскресный день, тявкала гармонь и заливалась песней какая-то разудалая глотка, издали производя, впрочем, довольно приятное впечатление. С недалекой платформы железной дороги слышались звонки, свистки, шум колес, но это было только изредка, чаще же всего кругом царила тишина, нарушаемая только гармонией, песней и смехом молодежи, вразнобой раздающимся то тут, то там.
Достопримечательностью этого дачного местечка и до некоторой степени его историческим памятником была роскошная вилла графа Сламоты. Она стояла над довольно большим озером и издали была чрезвычайно живописна. Вокруг каменного корпуса изящной архитектуры кудрился старинный парк, сбегая по склону к озеру и к полотну железной дороги; красивый контраст берез и сосен с их ажурными верхушками делал вид очень эффектным.
Сюда под вечер на большую дорогу, издали огибающую парк, выходили дачники совершать свои прогулки.
Одинокий старик-богач граф Сламота, однако, не был ни гордецом, ни нелюдимом, иногда парк его отворялся для гуляний, устраиваемых с благотворительной целью, и некоторые из наиболее почтенных дачников имели на все лето право входа в него.
Ближе к сламотовскому парку стояли лучшие дачи, а дальше, к полю, строения были все мизернее и наконец переходили в простые крестьянские лачуги, охотно, впрочем, занимаемые на лето неприхотливыми питерскими бедняками.
В одной из таких полудач-полуизбушек помещалось семейство молодого чиновника Краева, состоящее из него самого, жены, двух детей и девочки-прислужницы.
Краев всего три года назад окончил университет и всего два года находился на государственной службе, чая много в будущем, но зато питаясь почти одними надеждами в настоящем.
Татьяна Николаевна, жена Краева, белокурая голубоглазая дамочка в каком-то простеньком, но очень миловидном капотике сидела за чайным столом, поставленным прямо в саду, за неимением балкона, и разливала чай.
Сережа, четырех лет, и Маня, трех, торчали на высоких плетеных детских стульях; между ними стояла девочка лет пятнадцати – розовощекий деревенский подросток.
Павел Павлович Краев сидел напротив жены и задумчиво попыхивал папиросой, глядел куда-то в поле, расстилающееся сейчас же за дачей, и только изредка прихлебывал из остывшего стакана.
Дети лепетали между собою, Татьяна Николаевна облокотилась на край стола и, подперев голову, задумчиво глядела на профиль мужа.
Вечер был великолепный.
Ветки деревьев, справа и слева свесившиеся над столом, по неподвижности своей походили на сплошное изваяние с листьями.
В них было тоже что-то задумчивое, они тоже как будто мечтали о чем-то или дремали первой сладкой грезой.
– Так ты думаешь, мне сегодня же пойти на станцию и отдать? – спросил Краев у жены.
– Конечно, чем скорее, тем лучше. Мало ли что может случиться, ве