Оборотень

Евгений Евгеньевич Сухов

Варяг #10

Тюрьма ломает многих. Кто-то опускается на дно, а кто-то держит масть. Кому-то суждено выжить, а кому-то умереть в безвестности. Одни продаются за лишний кусок хлеба, другие ставят свою жизнь на карту ради справедливости, им дорога честь, они хозяева своего слова. Но бывают и такие, которых называют «оборотнями». Из животного чувства самосохранения эти страшные нелюди приспосабливаются к любой ситуации, как хамелеоны, меняют свою окраску, для них нет ничего святого. Знаменитый вор в законе, смотрящий России по кличке Варяг, встречает на своем пути именно такого выродка – отставной полковник Тимофей Беспалый когда-то был вором, но потом променял смертный приговор на гимнастерку лагерного карателя, дослужился до начальника заполярной «сучьей зоны», где несколько десятилетий вершил самый настоящий беспредел. «Исповедь» бывшего лагерного «кума» приводит Варяга в изумление. Повидав на своем веку немало, Владислав Игнатов тем не менее был шокирован жутким рассказом о жизни за колючей проволокой, о жестоких нравах, царящих в человечьей стае.

Евгений Сухов

Оборотень

ПРОЛОГ

Из ресторана «Золотая нива», где час назад закончился большой сход, Варяг уехал последним. Рядом с ним в «ауди», помимо водителя Саши, находился только начальник личной охраны Чижевский. Машина выскочила на улицу Руставели и понеслась в сторону Марьиной Рощи. На первый взгляд казалось, будто сходняк прошел гладко, но Варяга томило какое-то смутное беспокойство. Он никак не мог понять, что именно заставляет его опять и опять прокручивать в памяти все, о чем говорилось на толковище. Самые авторитетные люди воровского мира снова признали его своим лидером, клялись в верности. И тем не менее в поведении отдельных людей проскользнула какая-то фальшь.

Варяг, глубоко задумавшись, молча любовался вечерней Москвой, мелькавшими за окнами автомобиля сияющими витринами магазинов, кафе, офисов.

«Молодец, Лужок, – невольно про себя восхитился Варяг. – Таких бы в руководстве России побольше, глядишь, и житуха наладилась бы».

Внезапно на перекрестке у светофора их настигла резкая трель милицейского свистка. Высунувшись из белого гаишного «форда», незаметно подрулившего с левой стороны, мент яростно махал полосатым жезлом, требуя остановиться у обочины. Водитель Сашка чертыхнулся и виновато обернулся к своему шефу: мол, что делать?

– Жми на газ, Сашенька, – жестко заметил Владислав. – Нечего было гнать, как на пожар. А теперь что же – расправь крылья и лети, голубчик! Лети во всю прыть! Мне не в кайф сейчас с ментами разборки устраивать, я в розыске.

Сашка вцепился в руль и вдавил акселератор в самый пол. «Ауди», как бешеный конь, с ревом сорвался с места и понесся вперед, на красный свет. Через несколько секунд он уже свернул в первый попавшийся переулок. Автомобиль петляв по темным московским закоулкам, вылетал на ярко освещенные улицы и снова скрывался в узкие темные подворотни. Когда они вырвались на широкий простор Дмитровского шоссе, Варяг тронул водилу за плечо:

– Успокойся, Саша, кажется, оторвались.

– Если только они номера наши не засекли, – озадаченно заметил Чижевский. – А если это так, то нас уже ждут на всех постах…

– Смотри не накаркай, Валерьяныч, – сказал Варяг и на мгновение задумался, а потом махнул рукой:

– Рискнем. Давай, Сашок, дуй к кольцевой. Даст Бог – прорвемся. Нам нужно торопиться.

– Владислав Геннадьевич, зачем рисковать, давайте оставим машину в тихом дворике, а сами на такси доберемся. – Чижевский вопросительно посмотрел на Варяга.

– Ничего, Николай Валерьянович. Я верю, что у нас сегодня все будет хорошо. Сегодня наш день.

Чижевский не стал спорить с начальником. Он верил Владиславу и уже не раз убеждался в его удивительном даре предчувствовать опасную ситуацию. Он лишь вздохнул и молча уставился в окно.

…Минут через пять «ауди» подкатил к Московской кольцевой.

Неожиданно перед постом ГАИ им наперерез выскочил гаишник, а дорогу с двух сторон перекрыли две постовые машины. Водителю ничего не оставалось, как затормозить. Не успел «ауди» остановиться, как сзади его блокировал невесть