Нуар
Николай Николаевич Матвеев
Рассказ о страхе, темноте и том, что никак не может отпустить. Рассказ входит в книгу "Людей больше нет", которую можно приобрести на сайте Литрес.
Нуар.
Ночь нервными аккордами не давала спать. То ветер, то в окно стучится ветка, то слышен вой далёкий то ли волка, то ли псов. Андрей Иванович не спал, ворочался, с испугом слушал ночь, ещё не хватало только грозы, в грозу всегда становится особенно темно, в грозу становится намного хуже, в грозу не спрятаться, не скрыться, в грозу приходят старые воспоминанья. Он вскакивал, он всматривался через муть немытых окон в ночную мглу, он вглядывался в небо, на небе были звёзды и луна, на небе не было ни тучки. Андрей Иванович увидел, как по небу пролетела птица, быть может, ворон, может быть и аист, пойди-ка ночью угадай…
Луна безоговорочно в окно светила, а он ворочался в постели, он слышал вой собак, теперь он понял точно, это псы. Откуда? Здесь давно уже нет ни собак, ни кошек, ни людей, Андрей Иванович давно живёт здесь в одиночку, подальше от глобальных катастроф и мира денег, вдали от электричества и чёрных дыр, вдали от женщин, похожих друг на друга, он спрятался, сбежал, зарылся. Он вновь вскочил с постели, он пригляделся и увидел пса, тот нюхал землю и скулил. Андрей Иванович перекрестился, его пронзил холодный страх, он прыгнул на кровать и спрятался под одеяло. Его глаза смотрели в темноту, пытаясь распознать материю пододеяльника, зрачки метались влево, вправо, вверх и вниз, глаза всё больше выходили из орбит. Андрей Иванович боялся. От страха он изверг крутые газы, что вынудило вылезти наружу, из-под одеяла. И тут же он услышал вой, который забивал скулёж другой собаки, Андрей Иванович вскочил и подбежал к окну, он чуть не вышиб лбом стекло, когда сквозь ночь увидел то, о чём уже и догадался раньше. Всего лишь метрах в двадцати от дома, на ровной, только что постриженной лужайке, сидели псы, один большой и чёрный, другой чуть меньше, тоже чёрный, а может и не чёрный, пойди-ка ночью разбери, она же красит всё в свои цвета, такие, что они похожи как один, на чёрный. И тот, что почернее и побольше, всё прислонял свой нос к земле, всё нюхал землю и скулил, а тот, что меньше и ещё чернее, сидел, задравши нос и издавал протяжный вой. Андрей Иванович взглянул на небо, грозы пока ещё не предвещало ничего. Он резко повернулся и рванул к кровати, в неё запрыгнул и накрылся одеялом, он весь дрожал, и он боялся.
Под одеялом было душно и темно, Андрей Иванович не мог уже терпеть, потеть и прятаться, он яростно отбросил одеяло и вскочил с кровати. Андрей Иванович вновь подбежал к окну, смотрел в густую мглу, он видел псов, он слышал, как они скулят и воют. Большой и чёрный всё обнюхивал землицу, тот, что чуть меньше и ещё чернее, выл на луну, а может просто в небо, но ужас наводил другой, наверное, из них, он самый был большой и чёрный, тот пёс почти сливался с темнотой. Пёс-темнота КОПАЛ! Он рыл когтями лап передних, землю, он выгребал её, он издавал негромкий рык. И комья вырытой земли летели в морду чёрному-большому, который всё пытался нюхать дальше или глубже, и иногда сбивали с воя пса поменьше, но чернее. Андрей Иванович похолодел, его ладони были мокрыми от пота, его колени задрожали, словно листья на ветру, а сердце бешеным мотором пыталось развивать, наверно, скорость света. Он побежал к кровати, но на полпути остановился, подбежал опять к окну, и вновь уставился сквозь стёкла на собак, они всё совершали непонятный ритуал, Андрей Иванович почувствовал ещё волну холодного, как рыба, страха. Он развернулся, побежал к двери, но вновь, на полпути остановился и вернулся, взглянул на небо, нет, грозы пока не будет.