Верный Иван
Якоб и Вильгельм Гримм
«Жил-да-был старый король. Как пришло ему время умирать, позвал он к себе слугу своего Верного Ивана и говорит: – «Не встать уже мне, верный мой Иван, умираю я. Как умру, води моего сына, королевича, по всему моему дворцу, всё ему показывай: и палаты все и кладовые, и все сокровища, какие в них берегутся, только не води его в ту горницу, что в конце длинной галереи…»
Братья Гримм
Верный Иван
Жил-да-был старый король. Как пришло ему время умирать, позвал он к себе слугу своего Верного Ивана и говорит: – «Не встать уже мне, верный мой Иван, умираю я. Как умру, води моего сына, королевича, по всему моему дворцу, всё ему показывай: и палаты все и кладовые, и все сокровища, какие в них берегутся, только не води его в ту горницу, что в конце длинной галереи. В этой горнице висит портрет королевы Золотых Маковок, коли взглянет только королевич на портрет, – сразу в эту королеву, неописанную красу, влюбится, и быть ему от того в большой беде, потому что заколдована та королева!» Пообещал Верный Иван всю королевскую волю соблюсти и спокойно помер старый король.
Присягнул Иван молодому королю на вечную верность, и говорит: – «Обещался я твоему родителю служить тебе верой и правдой по гроб мой и от всех невзгод тебя сохранять. Теперь пока надо тебе видеть твое наследье.» И повел он молодого короля по всему дворцу, всё ему показывал, – только не показывал той горницы в дальнем конце галереи, о которой наказал ему строго-на-строго старый король. Не день, не два ходили они по дворцу, и не раз проходили мимо запретной двери. Заметил король, что Иван нарочно минует ее, и говорит:
– А что же, мой Верный Ивин, не покажешь ты мне вот этой горницы? Что в ней есть?
– Не могу я тебе показать этой горницы, – отвечал Иван, потому что строго-на-строго запретил мне это твой родитель, умирая. Не исполним мы его воли, – большая беда нам с тобой будет. Взяло тут любопытство молодого короля, и говорит он: – «Нет во мне силы это так оставить; хочешь-не-хочешь: показывай и эту комнату, а то не будет мне ни минуты покоя. Пока не отопрешь двери, – не сойду с этого места.»
Сколько ни просил, ни уговаривал короля Верный Иван, – ничего поделать не мог. Разыскал в связке большой ржавый ключ, отпер дверь и первый вошел в заветный покой. Он думал: – не удастся ли собой загородить портрет, а портрет-то висел как раз против двери, и только взглянул король через плечо Иваново на неописанную красоту королевы Золотых Маковок – тут же и грянулся на пол, как подкошенный, всякого чувства лишившись. Поднял его Верный Иван, на руках снес в постель, прыскает ему в лицо водою студеною, а сам думает: «Правду говорил старый король, уж пришла первая беда, – теперь и другим отворяй ворота.» Лишь опамятовался король, в первых словах спрашивает Ивана: кто это на портрете нарисован? Иван рассказал ему, что знал, а король говорит: – «Помоги мне, мой Верный Иван, добыть королеву себе в жены; кажется, если б все листья на деревьях говорить умели, – и тем бы не пересказать, как я ее полюбил».
Видит верный слуга, что плохо дело, не отговоришь короля, не забудет он заколдованную королеву. Стал он думать да умом раскидывать, как бы делу помочь. Время шло, всё худел да бледнел с тоски король, и стал такой, что краше в гроб кладут. Раз и говорит ему Верный Иван:
– Слушай, король мой дорогой: слыхал я, что королева Золотых Маковок любит золотую посуду и всякие диковины, из золота сделанные. Прикажи-ка ты взять из подвала хоть две бочки золота и пусть мастера наделают из него разной посуды и утвари, разных птиц и зверей диковинных. Возьмем всё это с собою и поедем попытаем счастья.
Король так и сделал, а когда наготовили многое множество диковин золотого дела и нагрузили их на корабль, король с верным своим Иваном сели на него и поплыли.