Предисловие автора

Имена, события, персонажи вымышлены, перевернуты, перевраны или иным образом изменены в угоду авторского художественного видения и неузнаваемости.

Это худлит и точка. Претензии от «участников» каких-то событий не принимаются.

Единственное, что передано в первозданном виде – это все мистические совпадения, в которые вы меньше всего поверите. Именно они побудили меня написать эту историю. Это заставило меня сильно задуматься над своей картиной мира и мой вывод по итогу не совпал с эзотерическими книжками, которые я читала. Но навязывать какие-либо идеи я не собираюсь даже косвенно. Каждый может сделать свои выводы, а я просто расскажу историю. Обещаю, что она будет полезной и увлекательной.

Пролог

Часто ли вы замечаете людей, носящих солнцезащитные очки для защиты не от солнца? В принципе не исключено, что они просто, как ответственные пионеры, всегда готовы. Например, в метро, где во время кратких выходов на поверхность, ультрафиолет, разумеется, атакует как из артобстрела, сквозь открытую в жаркую погоду форточку. Иначе как можно было бы ещё объяснить тот факт, что зимой их предусмотрительность массово теряет хватку? И хотя последние деньки лета 2009-го не жалуют ямайским климатом, за полчаса по прямой от «Киевской» до «Щёлковской», я обнаружила немало таких персонажей. Пожалуй, как и всегда ранее, они не привлекли бы моего внимания, не пополни сегодня я их ряды. И вот мне впервые стало любопытно, что заставляет других скрывать глаза. Так что я даже ввяжусь проанализировать статистику одного вагона. Часть, конечно, пребывает в соответствующем имидже, где собственные глаза им не идут. Часть, возможно, скрывает синяки от насилия или покраснения от слёз. Часть, маловероятно, упавших в подземку звезд, не хотят быть узнанными. Так себе вышла статистика, согласна. А может есть те, кто зашториваются от зеркал души себе подобных, чтобы в отражении, нечаянно, не увидеть своей собственной? Те, кто надеется умудриться проехать до своей станции так никем и не пойманным? В этом вагоне как минимум один. Точнее одна: долговязая брюнетка 1987 года рождения. И я бы всё сейчас отдала за шапку-невидимку. Но, как назло, напротив, промахнулась с прикидом. Усвоив из провинциального происхождения, что чёрный цвет – это безвкусно и незаметно. И если с первым я ещё согласна (хотя не исключаю, именно из-за того, что вкуса у меня никогда не было), то второе с треском провалилось на практике под давлением изучающих меня глаз. Хорошо, спасают тёмные стёкла между нами. А, впрочем, если так подумать, то большинству плевать, даже если я начну прямо здесь рыдать навзрыд. Но мы не любим открывать эмоции, которые сами считаем признаком слабости, даже если знаем, что в этом мегаполисе никто не станет приставать к нам с вопросами «что же случилось».

Придётся задать его себе самой. Представить перед собой гипотетического человека, желательно точную копию меня, чтобы как никто понял, который снимает мои очки и смотрит прямо в глаза, но не надменно и от скуки, а сочувственно внимая. И что же этот человек прочитает в них? Спорю, вы ожидаете боль, разочарование, пустоту и иже с ними. Может кто поставит на дно, с которого не подняться, или даже саму смерть. Ну или как насчёт самой настоящей жизни? Той, что успевает пролететь перед глазами, пока поезд едет до конечной станции, и ударить по голове весами Фемиды. Совсем не оттенки вселенского горя я ощущаю, а не поддающуюся описанию радость от осознания насмешки судьбы. И в частности, того, что я была права. Сейчас, в лучших традициях штампованного жанра, я скажу, что улыбка тронула угол моего рта. Я всё-таки была права. И так было всегда, пусть я об этом забыла или отказалась верить. И я уже искренне показываю зубки, сбивая с толку любопытных совагонщиков: облаченная во всё черное с конвертом наперевес как вдова с завещанием, приобретшая больше чем потерявшая либо обезумевшая от горя. Второй, гипотетической, я, которая всё это время сидела напротив, тоже стало интересно, кто всё-таки умер, и неужели нельзя было поездку в метро не облачать в фарс. Но разве ей понять тщеславных перфекционисто