Русские в Берлине. Сражения за столицу Третьего рейха и оккупация. 1945

Эрих Куби

За линией фронта. Военная история

Эрих Куби – известный немецкий публицист, участник Второй мировой войны – анализирует военную и политическую обстановку, сложившуюся на международной арене весной 1945 г., в преддверии Битвы за Берлин. Описывает процесс падения столицы Третьего рейха и последствия этих событий для Германии и всей Европы. Во время Второй мировой войны Куби служил в вермахте, воевал во Франции и на Восточном фронте. Он описывал обычную жизнь немецкого солдата в письмах, которые посылал с фронта, и в почти ежедневных дневниковых записях. Используя свой боевой опыт и колоссальный документальный материал, включая архивы и мемуарную литературу, автор представил знаковые фигуры полководцев и политических деятелей – участников событий – боевых офицеров и рядовых солдат противоборствующих сторон. В своем исследовании Куби стремился дать объективную оценку «тех последних, безумных дней» весны 1945 г.

Эрих Куби

Русские в Берлине. Сражения за столицу Третьего рейха и оккупация. 1945

Erich Kuby

Die Russen in Berlin. 1945

© Перевод, ЗАО «Центрполиграф», 2018

© Художественное оформление серии, ЗАО «Центрполиграф», 2018

* * *

Глава 1. Планы, планы…

В формировании послевоенной Германии участвовали многие силы, однако ее обустройство было по большей части определено на Потсдамской конференции в августе 1945 года. Оказалось, что прогнозы президента Рузвельта на этот счет были слишком оптимистичны. Более того, если бы кто-либо из «Большой тройки» (СССР, США, Великобритания) смог оценить послевоенную Европу, он был бы вынужден признать: «Это совсем не то, что я имел в виду».

Для любого серьезного исследователя должно быть очевидно, что маршал Сталин лучше других предвидел грядущие события и сделал это на удивление рано. И если советские идеи внедрялись с такой последовательностью, то это потому, что русские составили свое мнение за несколько лет до того, как Великобритания и Соединенные Штаты начали всерьез задумываться о будущем Центральной Европы. И даже тогда мысли западных союзников не шли дальше безрезультатных попыток внести поправки во всеобъемлющий проект Сталина.

В середине декабря 1941 года Антони Иден, британский министр иностранных дел, отправился в Москву, чтобы обсудить со Сталиным ведение военных действий. В то время немцы находились так близко от Москвы, что могли чуть ли не наблюдать за этими двумя деятелями в полевые бинокли. Немецкие субмарины открыли счет потопленных кораблей союзников, в Африке Роммель сметал все на своем пути; на Тихом океане всего через две недели после нападения на Пёрл-Харбор японцы уже угрожали Сингапуру и Гуаму.

Неудивительно, что Иден был настроен игнорировать все, кроме неотложных военных проблем. Но даже на этом раннем этапе Сталина больше интересовало обсуждение послевоенных западных границ Советского Союза. Он снова и снова предъявлял претензии на новую границу с Польшей, установленную 1 сентября 1939 года, и уделил относительно небольшое внимание присоединению северной части Восточной Пруссии к своим территориям.

Вполне понятно, что Уинстон Черчилль был раздражен докладом Идена о своем визите в Москву. По его мнению, тогда было не время для обсуждения подобных вещей. И он выразился на этот счет в своей, подобающей государственному деятелю, манере: «Теперь мы просто обязаны выиграть войну, пусть и ценой долгой и тяжелой борьбы. Если публично поднимать такие вопросы сейчас, то это только сплотит немцев вокруг Гитлера» (Жан Эдвард Смит, «Оборона Берлина»).

Если, пока шла война, Сталин не считал необходимым обсуждать свои планы на послевоенное устройство со своими союзниками, то это потому, что они не предпринимали ничего, что могло хоть как-то повлиять на эти планы. И если западные державы также ничего не высказали, то лишь потому, что им нечего было предложить. Цель союзников в войне была обозначена Рузвельтом на конференции в Касабланке (14–24 января 1943 г.) как «безоговорочная капитуляция». Что дало мощный аргумент немец