Часть I – В суматохе души
Глава 1 – Старец Мафусаил
Сегодня утром мне пришло почтовое извещение о посылке. Вот уж неожиданность так неожиданность! «И кому это взбрело в голову делать такие сюрпризы? – заинтригованно размышлял я, изучая манящую „лапырку“, грубо заполненную от руки, с пустующей графой „Откуда“. – Да и кому из посторонних известен мой общажный адрес?»
О посторонних я подумал в первую очередь, потому как кроме чужих (ну или, на крайняк, хорошо позабытых знакомых) баловать посылками меня некому… Чего уж греха таить, после того как «Химические этюды» вышли в свет, моя жизнь резко осложнилась, и связано это прежде всего с крайне враждебным отношением критиков ко мне и моему творчеству (недавно – по многочисленным жалобам пользователей – власть имущие взяли на рассмотрение идею о запрете моих книг и – что самое любопытное – о передаче меня в руки правосудия). Впрочем, не всё так мрачно, как кажется: во-первых, я наконец-таки стал зарабатывать на своём творчестве (и по иронии судьбы вся вышеупомянутая шумиха сыграла мне только на пользу), а во-вторых, – и это главное – у меня нашлось немало единомышленников и доброжелателей…
Такие вот рассуждения и пролетали в моей голове тем утром. В конце концов я отложил все сомнения, неспешно откушал кофейку и навострил лыжи в сторону старой доброй Володарской почты. «Что ж, ошибки быть не могло, это точно, – думал я по дороге. – Адрес-то и фамилия указаны правильно. Неужели подвох?..»
Нашу тихую Новостройку обслуживало одно-единственное отделение почты, расположенное на «Есениной» (этим наименованием местные брянцы называли и остановку, и улицу, и микрорайон). К моему вящему удивлению, сегодня в офисе было подозрительно безлюдно (хотя обычно здесь и яблоку негде упасть), так что долго простаивать на этот раз не пришлось. Лишь только я подошёл к аппарату электронной очереди и взял свой талон («Получение почты»), как мой персональный номер тут же высветило табло, расположенное над одним из оконцев.
Я вынул паспорт со вложенным в него извещением, угрюмо усмехнулся и неуверенно зашагал к окну. Меня сразу же поразил пустой, расфокусированный взгляд обслуживающей леди (мне даже показалось, что дама пребывает под властью гипноза или же в тисках чудовищной депрессии). Не успел я и рта открыть, как зомби-дежурная молча забрала моё извещение, скрылась в подсобке и через минуту появилась вновь, держа в мертвенно-бледных, как у сказочной Белоснежки, руках бандерольку.
Мне очень не понравилась её отрешённость и та рассеянная – заученная – непринуждённость, с которой она протянула к моим пальцам бланк. Я быстренько заполнил нужные графы, расписался и, наконец, взял в охапку придвинутую ко мне бандероль.
«Лёгкая, не больше килограмма», – успел заметить я, направляясь к выходу с этим притягательным свёртком. Однако уже перед самой дверью внутреннее побуждение заставило меня обернуться. Пришибленная леди, точно каталептик, застыла в своём кресле, вперив остекленевшие, немигающие глаза в стену. Тяжёлая, потустронняя тишина зловеще окутывала безлюдное помещение. Я задумчиво склонил голову, пытаясь осмыслить происходящее.
– Уважаемая, – тихонько обронил я, поёжившись от звука собственного голоса, что так неожиданно оборвал гнетущее безмолвие, – с вами всё хорошо?
Служащая не удосужила меня вниманием, продолжая таращиться в пустоту.
Мне слегка сделалось не по себе. Я в последний раз заглянул в бескровное лицо дамы, пожал плечами и вышел на свет Божий.
Теперь всё моё внимание было приковано к загадочной бандероли. Я наконец-таки смерил взором адресат отправителя… и чуть не выронил свёрток из рук, в мгновение ока показавшийся мне тяжелее чёрного мрамора.
– Да это же из Новоямска, из моего родного дома! – не удержал я изумлённого возгласа.
А изумляться было чему: дело в том, что наш старый отчий дом (родовое гнездо молодых Кобозевых) давно уже пустует – после того как не стало родителей, «народная тропа» порядком к нему заросла. Нет, сёстры и племянники иногда выбираются в Севск, на малую родину, но того самого, живого домашнего очага в сельском доме, похоже, уже не будет. Ну а я проч