Нет мира в конном мире. Часть 2. Выход?

Жанна Стафеева

Пронзительная история человеческой жизни, написанная от первого лица и от чистого сердца. Эволюция любви и ответственности, взаимоотношений людей и лошадей, родителей и детей. Три поколения читателей найдут в этом романе то, что созвучно струнам их души.

Нет мира в конном мире

Часть 2. Выход?

Жанна Стафеева

© Жанна Стафеева, 2019

ISBN 978-5-4493-5535-5 (т. 2)

ISBN 978-5-4493-5536-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть вторая

Выход?

Глава 16

Так уж получается, что на разных витках моей жизни какие-то события происходят дважды. И какие-то люди, некогда исчезнув из моей жизни, опять в ней появляются. Почему так? Может быть я – нерадивый ученик, не усвоивший урок, и меня заставляют прочитать этот параграф учебника еще раз? Или я – невнимательный зритель, не оценивший красоту момента с первого раза? Или важность этого момента. И жизнь словно предоставляет мне второй шанс увидеть тех же самых людей, много лет спустя. Но уже с другим житейским багажом…

Начало мая. Тут и там тянутся к небесами корабельные сосны. Под ногами песок, засыпанный хвоей и шишками. Справа виднеются бревенчатые конюшни, крытые красной металлочерепицей. Робкое весеннее питерское солнце борется с облаками и проигрывает.

Конный клуб «Комарово». Соревнования по выездке. Я на трибунах в числе немногочисленных зрителей. Так всегда бывает. На конкуре их намного больше. Его динамичное действо интересно самой разнообразной публике, в том числе и неконной. На выездку ходят только те, кому это действительно интересно.

Только перейдя тренироваться к Ирине Лужиной, я наконец поняла, как на самом деле сложна выездка. Как тяжело заставить лошадь проехать схему на правильных аллюрах с четкими переходами. И при этом сам всадник должен помнить езду и сохранять элегантность посадки. Это весьма непросто.

Вот на разминочной площадке лошади и всадницы готовятся к старту – шагают, рысят, галопируют, сокращают и прибавляют аллюры. Снова и снова пара лошадь-всадник выходит на плац, приветствует публику и судей и …катает одну и ту же программу. Чье исполнение четче и чище, тот и победил.

На этот раз недосягаем для соперников был рыжий полутяж по кличке Сенат. Кругленький, глубокий в подпруге крепыш с неожиданно легкими, упругими движениями. Взял все самое лучшее у тяжеловозной мамы и арабского отца. «Персик» – нежно звала его Ирина Лужина. Ей очень нравились вот такие лошади. Неформатные для выездки. Особенно, когда эти лошади четко и правильно исполняли указанные в езде

элементы. «Персик» получил честно заслуженную розетку а всадница была на седьмом небе от счастья, поскольку сегодняшняя победа позволила ей получить очередной разряд…

Однако, «задубела» я сидеть на лавке. Ох, Петруша, прорубил бы окно в Европу где-нибудь поюжнее…. Я двинулась, поеживаясь, к спасительной клубной кафешке в ожидании чашки горячего кофе. И краем глаза зацепила идущую навстречу полноватую женщину. Пригляделась, и что-то в ее облике мне показалось до боли знакомым. Глаза! Большие, с тяжелыми веками. Эти глаза я столько раз видела на фотографиях в разных конных журналах, то опущенные, то улыбающиеся. Елена Владимировна Кочеткова, собственной персоной.

– Здравствуйте, Елена Владимировна!

– Здравствуйте…

– Алевтина, – подсказала я.

– Здравствуйте, Алевтина, – согласилась она.

– Вот, хочу попросить у вас прощения, – продолжила я.

– За что? – удивилась Кочеткова.

– Ну как же, в семьдесят четвертом году чуть не угнала вашу лошадь.

Моя улыбка не оставляла великой чемпионке сомнений в том, что все происходящее – шутка. Она подхватила мое веселое настроение и ответила:

– В семьдесят четвертом? Значит, это был Пепел. И сколько же лет было угонщице моей лошади?

– Четыре года, – гордо ответила я. Мы обе рассмеялись. Я напомнила наполнила ей подробности инцедента. Елена Владимировна задумалась. Улыбка сошла с ее лица.

– Форменное безобразие сажать ребенка на спортивную лошадь! Мало ли что, – развела руками