Тайна горного озера

Фёдор Быханов

Страной сказок и мифов называют Алтай. Но в реальности никакому, даже самому причудливому вымыслу не угнаться за действительностью. Особенно в тех случаях, когда сама природа словно побуждает человека к рискованным поступкам. Так было за века покорения региона человеком, описанные в романе, где взаимосвязаны комета Галлея, смерть Чингисхана и судьба его сокровищ, похищенных белогвардейцами в столице дореволюционной Монголии. А если добавить сюда банду грабителей с туристической тропы, пришельцев из космоса, которым до сих пор поклоняются местные жители, то и таёжный динозавр вполне вписывается в хронику событий, завершившихся на знаменитом Шавлинском озере.

Фёдор Быханов

Тайна горного озера

Фантастический роман

Книга первая. АЛМАЗЫ ДИКТАТОРА

Глава первая

Медведь бодро шел на заклание.

Он уже успел за это лето изрядно набрать жирка на поспевших таежных малинниках. О чем красноречиво говорила, хотя бы, шкура исполина. Она буквально лоснилась своей бурой шерстью, переливающейся на мощном загривке чуть ли не шоколадными оттенками.

Они особенно заметны сейчас – в лучах утреннего солнца. Которое уже успело и само выглянуть из-за ближайших вершин, и миллионами блесток отразиться в каплях ранней утренней росы.

Эта серебристая влага, выпавшая в тайге после прошедшей, довольно прохладной ночи, обильно покрывала сейчас все вокруг: траву, листья кустарников, иголки кедров и пихтачей. И даже, выпиравшие из утоптанной земли, круглые гальки на пешеходной тропе.

Вот по нему-то – единственному пути в дремучих зарослях дикой природы и спешил озабоченный топтыгин, флегматично переваливаясь со стороны в сторону упитаной тушей.

И только острые клыки в, раскрытой от вожделения, пасти, да мощные когти, оставлявшие царапины даже на камнях, напоминали о совсем не миролюбивом нраве зверя. Правда сейчас, вовсе не походившего на себя прежнего – безоговорочного хозяина тайги.

Явно потеряв былую осторожность, медведь неумолимо спешил вперед.

Так торопился, что уже не принюхивался к запахам и не озирался по сторонам. Как обычно делал в поисках добычи или примет возможной опасности.

Сейчас он просто двигался по самому верному пути к манящей цели, выбрав для этого тропу, протоптанную охотниками и туристами.

Вот и очередная группа их, ставшая лагерем у последних кедров перед долгим травянистым подъемом к перевальной седловине, была готова продолжить движение. Но, что – то тревожное и людей охватило этим ранним часом.

Туристы и сами по себе медлили, собирая рюкзаки и вещи бивувка, тут же вообще оторопели полным своим составом. Замерли все во главе с верховым проводником, с двумя его лошадьми и даже звонкоголосой, обычно, лайкой Керзоном. Теперь собака, боязливо поджав хвост, терлась рядом с хозяином, когда мимо них, важно прошествовал громадный зверь. Не удосужившийся даже на то, чтобы просто рявкнуть упреждающи на неожиданное препятствие.

Происходило как будто так и должно было быть – медведь выпонял некую миссию, мешать которой не мог никто, оказавшийся на его дороге.

Исчез он столь же стремительно, как и появился. Оставив после себя, на росистом грунте между камнями, глубокие отпечатки лап, как свидетельство тому, что вовсе не привидился испуганным очевидцам, упитанный мишка на его последнем пути к горному озеру.

Дольше других, задумчиво смотрел во след косолапому, одетый совсем не так как другие – штормовочное братство, самый важный в компаниии – проводник. Несмотря на теплую погоду, на нем был, гремящий при каждом движении грубым брезентом, плащ-палатка, доставлявший особое удовольствие старику-алтайцу.

Остальные уже переглядывались между собой, словно ища подтверждения увиденному, а проводник продолжал глядеть только туда, где за поворотом тропы, нырнувшей в очередной увал, исчез виновник общего переполоха.

Ожил старик лишь тогда, когда истома запоздалого страха охватила лошадей. И ту, на которой, перед тюком с грузом сидел хозяин, и другую – навьюченную еще большим количеством рюкзаков.

Нерадостно – как бы извиняясь за допущенную промашку, тявкнула собака.

Потом, лайка бодрее попробовала го