Предисловие

Взялся за воспоминания я в первую очередь из соображений навести порядок в фотографиях, которые, с крайне скупыми пометками, хранились частично в альбомах, а большей частью в беспорядке. Просматривая эти фото, я обнаружил пробелы не только в представлении информации о жизни тех лет (тогдашняя техника не всегда отвечала отражению событий на жизненном пути), но и, что более существенно, обнаружились пробелы в воспоминаниях о многих важных жизненных моментах. Совместными усилиями, вместе с Леной, моей женой, попытались решить эти проблемы.

Появился я на свет 23 июня 1937 года. Плод счастливой любви и несчастного времени. Да, оба эти фактора сказались в дальнейшем на развитии и формировании моей личности. Хочу оговориться, что я старался воспроизвести события как можно правдивее, хотя могут быть и некоторые неточности. Прошло слишком много лет, нет дневниковых записей и главные участники событий, учитывая время, в котором мы жили, не считали возможным делиться тогда со мной происходящим в стране и с ними (это один из факторов, упомянутых выше). По этой же причине я никогда не интересовался своим происхождением, полукровка – кто я больше еврей или русский. Я читал книги на русском языке, общался со сверстниками исключительно в русской среде. В доме я никогда не слышал ни одного слова на идиш или иврит. Меня не крестили ни в какую веру. В стране царил атеизм. Меня никогда не тянуло в церковь, даже просто зайти полюбопытствовать. Мне это было неприятно. Я считал себя русским и по паспорту записан русским. Конечно это тоже была защитная мера со стороны родителей по отношению к своим чадам, опять же характерная для того времени.

Но вот прошли годы, и хотя никаких побудительных мотивов к этому нет, и не было, я почувствовал «зов крови». Лена в корне не согласна с этим. Генетика не связана с разумом. Я не знаком ни с религией, ни с историей, ни с языком Израиля. Она считает, что все это навеяно внешними факторами. Возможно, что так и есть и, скорей всего, это разрядка на реакцию всех предшествующих лет. Действительно накипело. «Пятый пункт», который мешал и поступлению в институт, и продвижению по карьерной лестнице, и получению почетных наград, вроде бы, ушел в прошлое и можно не стесняться звучанию твоей фамилии в общей массе.

Мэтры нашей эстрады Кобзон, Жванецкий, Хазанов, Шифрин и др., все громче заявляют о своей принадлежности к еврейской нации, народу, который дал миру огромное количество выдающихся музыкантов, писателей, ученых, финансистов мирового уровня, и который, по-прежнему, в умах многих людей не только в нашей стране значится изгоем. Как созвучно это со словами поэта Андрея Дементьева, прожившего в Израиле много лет:

…..На Святой земле, как прежде, в декабре цветут цветы.

Жаль, бываем мы все реже в этом царстве красоты.

Жаль, что жизнь здесь стала круче

с взрывчаткой и стрельбой.

И страданием измучен, стал Израиль моей судьбой.

И, хотя еврейской крови нет ни в предках, ни во мне,

Я горжусь своей любовью к этой избранной стране.

Четвертый год живу средь иудеев.

Законы чту и полюбил страну.

И ничего плохого им не сделав, Я чувствую в душе своей вину.

Не потому ль, что издавна в России таилась

к этим людям неприязнь.

И чем им только в злобе ни грозили!

Какие души втаптывали в грязь!

Простите нас… Хотя не все виновны.

Не все хулу держали про запас.

Прошли мы вместе лагеря и войны.

И покаянье примиряет нас.

Дай Господи Земле обетованной на все века надежду и покой.

И кем бы ни был ты – Абрамом иль Иваном,

Для нас с тобой планеты нет другой.

Прошел почти год, как я начал писать эти заметки, делился их содержанием с Леной, и вот на днях узнаю интересные подробности, касающиеся памятника А.С.Пушкину. Оказывается, Пушкин нарисовал проект памятника, который он хотел бы видеть на своей могиле в Святогорском монастыре. С этой просьбой он обратился к Наталье Николаевне, и она ее выполнила после смерти поэта, несмотря на противодействие со стороны Бенкендорфа и Николая I. А трудность заключалась в том, что в центре лаврового венка Пушкин пожелал видеть магендавид. Он считал, что его древний ро