ВСТУПЛЕНИЕ

Полумрак. В глубине сцены – обгоревший остов деревянной избы; на её передней части – уцелевшие ступеньки от крыльца и наполовину – стенка с оконным пустым проёмом. Над избой – колокол.

Слышатся звуки ветра-суховея.

С правой стороны показывается юродивый Н и к о лк а.

НИКОЛКА

Невозвратное, Невозвратное,

Что так сыпешь песком в глаза?

Что ж так выколотыми глазницами

Провожают твои образа?

С левой стороны начинается медленное шествие народа: Царская семья, её приближённые«белые» офицеры, священники, дети и женщины, старики, – словом, весь русский народ во главе со своим Государем. Все – с прострелянными лбами, с разбитыми иконами и свечами в руках.

Н и к о л к а переходит им дорогу – и идёт к избе.

Провожают в равнины чёрные —

То ль от пахоты, то ль от похоти, —

Где молитвы чуть слышны скорбные

В грохоте.

Где в порушенных хатах

Обиженный

Умом тронулся ветер —

и прячется;

Где клоками свисают —

повыжжены —

Небеса и испугано

Пятятся;

Где, в страданиях не упасенная,

Погребенная душенька заживо

Тащит глыбы земли многотонные…

Кто здесь только по ней не хаживал!

Чужеродного дикого

племени

Господинчиком едет-возносится!

Средь поганого этого

семени

Ничего ни растёт, ни рОдится.

И затоптаны в прахе

умильные

Удалых наших песен

коленьица…

Слышно только в утробе

могильной

Стонет, стонет

бессмертная пленница.

ПЛАЧ ЮРОДИВОГО

Н и к о л к а проходит сквозь толпу, которая удаляется совсем, и выходит на авансцену.

Ах ты, Господи, не воротится!

Погубили, да возлюбили.

А теперь ничего не хочется,

Кроме Были.

Быль былинная – вековая пыль.

То святая пыль, поклонялись ей.

Ветр безумный —Ух! – и другая быль

От неведомых проросла корней.

П а у з а.

А Николка юродивый, сам с вершок,

Возьми да и капни корешок…

Вытирает слёзы, размазывая их по лицу.

Да Божьей милостью упасён…

Слышится тихий колокольный звон.

«Бом, бом». —

Слышь? По ком это он, по ком?

НИКОЛА – УГОДНИК

Не знаешь ты по ком немолчный звон?

Николка пугается и прячется

Спроси себя, коль плач в душе и. стон.

Услышишь имя и своё ты и моё

И чашу истины наполнишь до краёв.

И слёз своих утишишь ты потоки.

Крылами Духа пролетишь и все истоки

Поймёшь и станешь в помыслах и строже и свободней…

НИКОЛКА

Ей-богу, страх сковал меня! Кто ж ты?

НИКОЛА-УГОДНИК

Хранитель-Ангел – Никола Угодник.

Николка крестится. Выбегает из укрытия и смотрит на святого, который появляется над крышей дома у колокола.

С тобой в симфонии терзать начнём мы клеть.

(Дай, Господи, нам силы отпереть

Замки пудовые, где пленница-Душа,

О коей плакал ты, томится чуть дыша.)

Не знаем мы, где, пав в изнеможенье,

Вопль издадим, где песней воспарим;

А где – молитвой кто, во вспоможение,

Сам к нам пожалует, как вещий Серафим.

Но говорю: сложив лишь пару строк,

И автор наш не знал, сколько дорог

В мгновение сплелось, как вздумал он начать.

И дерзость эту не ему венчать.

Ударяет в колокол.

Т е м н о.

Ч А С Т Ь П Е Р В А Я

Ангел-Хранитель, Николка юродивый, Государь Николай второй

Постепенно наступает утро. Заметен лишь небольшой отсвет с востока. В окне избы отчётливо виден телефонный аппарат времён последнего русского царя.

НИКОЛА-УГОДНИК

Вставала неба благодать там, на восходе.

Ночь уходила, а, казалось, нет конца ей.

Он не уснул в неистовой работе:

Гул топота, стенанье и бряцанье.

Он не уснул – и – белое на чёрном,

И чёрное на белом – каруселью.

И облаком прозрачным и тлетворным

Вставало небо над его постелью.

Давили руки цепью у затылка,

И голова, что колокол звенела…

Выходит народ с уже чистыми лбами в белых одеждах балахоном. Выносят огромный щит, на котором лежит Государь Николай Второй; выходят на середину и ставят его на некое возвышение, покрытое саваном.

НИКОЛКА

кружась среди народа

Сосуд Божественный! Не уж-то, как бутылка

Простая на осколки полетела?!

садится у подножия и плачет

НИКОЛА-УГОДНИК

бьёт в колокол

Звон – осколков

Звук – пустой!

Как – щелчок

Затвора: – «Ст