Искажение

Вадим Юрьевич Панов

Магический реализм Вадима Панова

…Истории, отражающие привычный мир в глади тёмной воды. Истории, в которых бьётся поэтическое сердце.

Истории, в которых мстит за сломанную жизнь несчастная ведьма, таинственный Портной создаёт невероятных существ, а страшное порождение Тьмы рыдает на могиле невинной девочки. Истории, в которых легенды обретают плоть реальности, а любовь побуждает к подвигу. Истории, в которых есть улицы Москвы и Санкт-Петербурга, призраки Севастополя и море, в отражении которого прячется само время. И Пророчество, исказившее Вселенную под аккорды русского рока.

Вадим Панов

Искажение

МАКАМ II

ЛЕТИ, МОЯ ДУША

Лети, моя любовь,

И крови не жалей,

Брызгами, струями,

Да в полнолунии я.

Брызгами, струями,

Да в полнолунии я[1 - «Лети, моя душа», «Ночные снайперы».].

INGRESSO

Предательство.

Оглушительное. Жестокое. Беспощадно бьющее наотмашь…

Предательство.

Как можно его простить? Нужно ли прощать? Кому нужно? Тому, кто предан? Той, что предана? Зачем нужно? Что сотворит прощение с растерзанной душой? Склеит? Соберёт по кусочкам? Вернёт «всё как было»?

Что сотворит прощение с чувствами? С теми, которые стали чёрным отражением самих себя и наполняют почерствевшую душу терпким ядом тьмы. С теми, которые шипят змеями и требуют: «Убей!» С теми, которые заставляют видеть только мрак…

Что сотворит прощение с болью?

Приглушит?

Сможет ли прощение утолить ту жуткую, режущую муку, заставляющую жалеть о том, что родилась?

Сможет?

Ведь душа опустела, а затем наполнилась невыносимым: болью, страданием, обидой… Наполнилась тёмным и неприятным, мерзким, как прикосновение к бородавке на остывшем трупе. И эта жуткая тёмная жижа, забурлившая в пустоте преданной души, заставила Ксану броситься по вечерним улицам прочь. Куда? Прочь. От кого? Прочь. Зачем? Прочь. Не было ни цели, ни плана, ничего…

Ничего вокруг не было, даже мира.

Только желание спрятаться, убежать от людей и особенно от того, кто сжёг её чувства на костре своей подлости.

«Борис, как ты мог?!»

Присланное видео заставило позабыть обо всём на свете, наплевать на дела и обязательства, ударило топором палача, и оглушённая Ксана побежала, а потом побрела по безлюдной Смоленской набережной, роняя слёзы на равнодушные камни.

Горькие слёзы.

Пока – горькие.

Проклятое сообщение застало женщину в Пассаже, заставило покраснеть, потом побелеть и закусить губу, чтобы не закричать. Крепко закусить, до крови. Продавцы замерли, поражённые ужасной мимикой, и Ксане показалось, что все они – оба менеджера, помогавшие выбирать туфли, и кассир, – все они только что с удовольствием посмотрели проклятое видео и в глубине души потешаются над богатой, но обманутой женщиной. И встреченная на эскалаторе парочка – тоже посмотрела, поэтому они так улыбаются, глядя на неё… И охранник. И продавец кофе…

Все.

Все!

Все!!

Все посмотрели и все обсуждают: её, рогатую дуру, и его – умелого любовника.

Ксана выскочила из Пассажа, оттолкнув худощавого мужчину в дорогом костюме, побежала, куда-то повернула, потом ещё раз, оказалась в переулке, в каких-то дворах, перечёркнутых заборами и автомобилями, добралась до набережной, перешла дорогу – не видя ничего перед собой, заставила водителя проезжавшей машины резко затормозить и громко выругаться в окно, а затем свернула к Бородинскому. Не специально. Она просто снова «куда-то» пошла. Вновь оказалась на проезжей части, вызвав очередную порцию ругани от водителей, поднялась на мост и остановилась примерно на середине. Замерла, оперевшись на парапет, некоторое время плакала, не отрывая взгляд от чёрной воды, затем достала телефон и вновь посмотрела видео.

И негромко завыла, проклиная всё на свете: и себя, и похотливого Бориса, и чувства, которые она к нему испытывала.

Предательство.

Что может быть хуже?

Что может быть страшнее?

На видео – довольное лицо девки, с которой Борис сейчас кувыркается в Париже. Его новая секретарша, гадина, появившаяся в офисе два месяца назад. На видео отчё