Назад к книге «Богу Божье – 1: Потерянный мир» [Эли Эшер]

От автора

Прежде чем громогласно заявлять «Бога нет!», подумайте, а вдруг это как раз вы? По крайней мере, тогда вас не поймает неожиданное развитие событий, свалившееся на героя цикла «Богу – божье». И ведь не отвертитесь. Есть бог, нету бога, а работу-то кому-то делать надо! Тем более, если его нет.

Введение

А в кабинке номер тринадцать сияло солнце, и я вышел погулять по пляжу. Погода была отличная, так что я соорудил себе под настроение легкие шорты камуфляжной расцветки, серое поло и пошел бродить босиком по зоне прибоя.

Да, а мы знакомы? Зовут Алексель, или просто Лёха, а вообще-то каждый называет меня как попало. Аля, Миха, Гита, профессор, даже наш кот Мартик – все по-разному. Как говорится, как бог на душу положит. Я, впрочем, уже привык. Иногда даже удобно, в прошлые времена, когда пользовался телефоном, можно было угадать, кто звонит, по тому, как они меня называют.

Подробнее о себе? Ну, что-то вроде научного сотрудника. А вообще, если интересно, почитайте предыдущую книгу, первоначально скромно названную «Гений». Нет, это не то, что вы подумали. Лучше просто прочитайте. Там в самом деле написано. В самом начале.

Глава 1.

Пороги и пустоши

Мир, забытый Афрой в комоде, 20 тысяч лет назад по локальному времени

В мире появился мем. Вообще-то в этом не было ничего необычного, в любом мире, населенном разумными существами, каждое мгновение рождается и умирает множество мемов, часто причудливых, хаотичных и бессмысленных, как в плохом сне. Этот мем, правда, был рожден не во сне.

Слабенький маг Морт, по сути, еще ученик мага, бился над изучением целительских заклинаний, которые пытался вдолбить в его голову учитель. Нет, узоры Морт запоминал неплохо, но их мало запомнить, надо еще наполнить энергией. А вот с энергией у Морта было не сказать что плохо, а просто очень плохо. Настолько плохо, что старшие ученики иногда измывались над ним, подвешивая на силовой линии и завязывая ее бантиком перед носом слабака. Вот и виси так, пока не дотянешься мысленно до торчащего перед носом кончика линии и не потянешь его с достаточной силой на себя. А учитель еще и поощрял хулиганов, считая, что это упражнение может развить способности Морта. Увы, не развивало и только питало ненависть к другим ученикам и к учителю.

Слабый он маг был. Пока что его энергии хватало, чтобы оживить раздавленного таракана, а вот на крысу уже не хватало. А ведь завтра учитель спросит… – пришло в голову Морту, отчего захотелось начать стучаться головой об стол, на котором лежала та самая дохнущая крыса, энергии на которую Морту категорически не хватало.

«Энергия – жизнь», – пришла в голову Морту цитата учителя, – «А жизнь – энергия», – заключил непутевый ученик, просто переставив слова, поскольку не видел большого смысла ни в той фразе, ни в другой. Так, из дурацкой мутации у неумейки-ученика и родился этот мем. «Жизнь -> Энергия». Уже не первый раз в этом мире, кстати, но в других головах он не имел хороших шансов выжить. Даже как каламбур он был, увы, весьма средненький. Таким и перед девушкой не похвастаешь, не поймет, да и приятели-собратья по магическому ученичеству вряд ли оценят.

Тем не менее, на этот раз мему повезло. Очень повезло. Плавая и тихо угасая в мозгах Морта, мем «жизнь – энергия» ненароком зацепился за мем «энергия – брать». А вот этот мем был очень силен у Морта, поскольку всю свою ученическую жизнь тот боролся с недостатком энергии, и мем «энергия – брать» был у него завязан на мечты о будущей славе, деньгах, женщинах, могуществе, да что там о могуществе, просто на выживание. Так мем получил якорь – то, ради чего человек будет держать его в своем сознании. Сцепившись, мемы образовали простенький линейный мемокомлекс «жизнь – энергия – брать». А потом, сложившись углом, края комплекса сцепились, создав третий мем «жизнь – брать», по-прежнему зацепленный за выживание и мечты о светлом будущем.

Медленно вращающийся в мозгах Морта и теперь уже устойчивый треугольник из трех мемов, наконец, зацепил сознание, и тот по-новому взглянул на крысу. «Брать», – мысленно повторил он про себя. А ведь и правда, если нельзя дать, поскольк