Любовь – это счастье земное,

Любовь – высшее чувство людей,

Любовь – это Божье желание,

Чтобы мы берегли на Земле!

Это было то время, когда матушка – Русь жила спокойно, без революций, гражданских и мировых войн. Среди чудесной русской природы, в деревушке, в православной русской семье, родилась девочка и назвали ее Дашей. Родители были добрыми и трудолюбивыми, что было тогда на русской земле не редкостью. Они души не чаяли в Божьем даре – белокурой, с большими карими глазами дочурке. Владимир Сергеевич Бородин, отец новорожденной – офицер царской русской армии – не мог терпеть тех своих ровесников, которые дышали революционным душком, типа декабристов прежних времен, всегда говорил, что это самые отбросы нации, только и стремятся показать из себя вельмож, без труда пожить, точнее просуществовать. Мать Татьяна Александровна, урожденная Суворова, была умной, кроткой и нежной русской женщиной, напоминала пушкинскую Татьяну. Оба родителя были образованными людьми, часто вечерами Владимир Сергеевич читал своей любимой жене произведения русских классиков: Ивана Тургенева, Федора Тютчева, Михаила Лермонтова, а Татьяна Александровна играла на рояле и очень любила пение. Бывало, сядет за рояль и ласковым голосом скажет: «Где же ты, мой милый Вова, приди и спой что-нибудь, для моей волнующейся души, романс Сергея Рахманинова или Пётра Чайковского». Владимир Сергеевич, как настоящий любящий супруг, заходил в гостиную и начинал петь: «Здесь хорошо, здесь тишина…»! Дуэт родителей оставил в детской памяти незабываемое впечатление. Дашенька, сидевшая на коленях няни, около камина, открыв свои большие глаза, не мигая слушала прекрасное пение отца и игру матери на рояле. Старый добрый дворник, Лука Семенович, тоже скромно присаживался на крылечке красивого деревянного дома, со слезами слушая задушевное пение. Няня, Нина Павловна, тоже заслушивалась, тихо подпевая и гладя девочку по пушистым волосикам. Даже домашние животные в это время затихали. Черный пес Шарик ложился около ног Луки Семеновича и внимательно наблюдал. Коша Мурка тоже затихала, будто ее не было. Владимир Сергеевич был всеми уважаемый человек и занимал должность советника губернатора по хозяйственности. Он всегда охотно откликался на просьбы знакомых и незнакомых людей мирного края и старался помочь.

Тем временем над Русью стали сгущаться темные тучи, появились злые вороны, интеллигенция все больше и больше заражалась интернациональной чумой. Появились какие-то страшные и наглые типы, кричащие на ломаном русском языке чуждые лозунги на площадях, вроде того, что наконец-то наступает время свободы от принадлежности к корням, национального самосознания, самоуважения, веры, традиций. Все человечество будет жить под одной крышей без стыда, совести, духовности, культуры и традиций. Охватила тревога молодого русского офицера, он отказался от гражданской должности и добровольно вступил в ряды Отечественной армии. Чувствовал, что надвигалось страшное и бесовское. Еще не затихли взрывы Германской войны, как началась смута. В Думе ничего не делали для того, чтобы не допустить анархию. Все ярче выявлялось предательство думцами России. Вокруг всё кишело провокаторами, агенты неславянского типа призывали наивный народ на восстание, первым делом откликнулись лентяи, неудачники, выродки.

Из-за болезни наследника – трагедии семьи и державы – Император Николай Второй, будучи глубоко верующим человеком, надеялся на Божью волю, доверял окружающим его министрам, генералам, а они, в большинстве своем, его предали, отдали на расправу бесовствующим, как иуды. Революционный дух перешел в гражданскую воину, и началось мракобесие и произвол на Святой русской земле.

Семейству Бородиных пришлось, с болью на душе, оставить родные места, потому что так называемые большевики убивали и все разрушали, что было на их пути, уйти подальше от смерти. Месяцами они шли пешком, ехали по Сибири, затем перевалили через Алтайский хребет и двинулись в Забайкалье. Добрались до города Читы, куда еще не дошла интернациональная зараза. Владимир Сергеевич сразу вступил в добровольческую освободительную арм