Святорусье

иеромонах Роман (Матюшин-Правдин)

Детский мир (Пальмира)

На страницах книги «Святорусье» сменяют друг друга времена года и церковные праздники, которые вместе с человеком встречает вся природа.

Иеромонах Роман (Матюшин-Правдин)

Святорусье

«Сне?га – чуть, но ветер позатих…»

Сне?га – чуть, но ветер позатих.

Ночь, мороз, луна – кругом искрится,

И душа рождает сразу стих,

Забывая, что должна молиться.

После Храма почему не встать

Под такой Красой нерукотворной?

В Божьем мiре – всюду благодать,

Радоваться Небу – не зазорно.

Лунная струится синева,

Превращаясь на кустах в серёжки.

Долы в ожиданьи Рождества

Брызжут огоньками понарошку.

Ничего не нужно представлять,

Кто не видит Красоты – несчастлив.

И душе ли слово не рождать,

Если сердце – не пустые ясли?

«В такую ночь не подобает спать…»

В такую ночь не подобает спать:

Стой и гляди, вбирай благоволенье.

Луна сияет – ей ли не сиять,

Свидетельнице Ангельского пенья.

Звёзд оскуденье, можно сосчитать,

Зато долины в огненных каменьях.

На искромётность боязно ступать:

Как попирать небесное явленье?

И липы, о законе позабыв,

Вспарили, словно души на моленьи,

Глядятся невесомо и дубы —

В покое нет земного притяженья.

Кресты Церквушки, торжеством лучась,

Благовествуют мiру обновленье:

Приходит тайно Младо Отроча,

И эта тайна видится твореньем.

«И в душе, и вокруг – просветленье…»

И в душе, и вокруг – просветленье,

По-иному трезвонит звонарь.

Ночь поста миновала мгновеньем,

Вот и Праздник – всему господарь.

Постаралась вовсю снеговея,

Показала своё мастерство.

Так бело – не бывает белее —

Рождество! Рождество! Рождество!

И леса, и пустыни, и степи

Отражают небесную водь.

Благодать и в разбойном вертепе,

Если там возлегает Господь.

«Не день, а сказка! Солнце и лазурь…»

Не день, а сказка! Солнце и лазурь!

Блистанье снега непосильно оку!

В засеребрённом царственном лесу

Всё светится поэзией высокой.

И лес стоит величественно-нем

И посыпает кочи белой грустью.

Вбираю в грудь поэму из поэм

И радуюсь, что вырос в Святорусьи.

Накануне

Морозы под Крещенье обжигают,

Не верится, что кто-то есть живой.

И факелами звёзды полыхают,

И Млечный Путь – касайся головой.

Куда ведёшь, пустынная дорога?

И ты сегодня смотришь в Иордан?

Где Бог Отец, и Дух Святой, и Логос,

И с трепетной десницей Иоанн.

«Липы мерно росою трясут…»

Липы мерно росою трясут

В безмятежном своём отрешеньи.

До снежинки убрали красу —

Чистоте ни к чему украшенья.

Им тепло под небесной полой

В ожидании Дня Освященья.

Поснимали рубахи долой —

Кто ж в одежде приемлет Крещенье?

Не остудно стоять босиком

Тем, кто жаждет великую Малость —

Чтобы облачко Свет-Голубком

Из Отверстых Небес показалось.

«Лютая зимняя стынь…»

Лютая зимняя стынь

Даже деревьям угроза.

Лунная ярая синь

За ночь добавит мороза.

Жалко зверюшек и птиц:

Мёрзнут, и некуда деться.

Если б пришли – запустил

В келью к себе отогреться.

В этот полуночный час

Как без жилья выживают?

Все они платят за нас,

Вот без вины и страдают.

Окна затянуты в лёд,

Даже звезда не просветит.

Едет ли кто иль идёт —

Пусть он дойдёт и доедет.

Молится мiр или спит?

В воздухе хмарится смута…

Что же так сердце болит?

Знает, что плохо кому-то.

Лебеди

Февраль подвёл. Набухли почки,

Вернулись птицы на тепло.

Ласкали вешние денёчки…

А в марте снова замело.

Морозов не было особо,

Но снег валил, дымил, крутил,

Такие нахолмил сугробы,

Что ни проехать ни пройти.

А нынче поутру, в метели,

Коснулась и меня беда:

Два белых лебедя летели!

Куда? Не ведаю куда!

Всё говорило им о смерти:

В реке и озере шуга?,

И в целом свете, в целом свете

Одни безбрежные снега!

Прощались ли? На помощь звали?

Роптали на родимый край?

Но так отчаянно кричали —

Хоть сам ложись и помирай.

И им вдогонку скит безлюдный

Мольбою слёзной стал кипеть:

Не допусти, Создатель Чудный!

Ужель вернулись умереть?

«Посмотри, как притихла при