Память без срока давности

Агата Горай

Одна против всех. Психологические триллеры

С детства Лиза Кот была не такой, как все: её болезнь – гиперамнезия – делала девочку уникальной. Лиза отчетливо помнила каждый день своей жизни. Но вскоре эта способность стала проклятьем. Слишком много в голове Лизы ужасных воспоминаний, слишком много боли она пережила, слишком много видела зла. Но даже ее сверхмозг не может дать ответа, как все изменить…

Агата Горай

Память без срока давности

© Горай А., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

* * *

В исключительно редких случаях жизнь бывает безоблачной, простой и легкой, но чтобы увидеть и оценить всю ее прелесть, несмотря ни на что, ее стоит прожить от начала до конца.

    Посвящается Анне. Ты навсегда в наших сердцах.

«Это было», – сказала Память.

«Этого не могло быть», – сказала Гордость.

И Память сдалась.

    Фридрих Вильгельм Ницше

– Этой ужасной минуты я не забуду никогда в жизни.

– Забудешь, если не запишешь.

    Льюис Кэрролл. «Алиса в Зазеркалье»

Лиза Кот

Наши дни

Если бы я могла, я бы давно самостоятельно сделала себе лоботомию. Вот так просто – раз, и все содержимое черепной коробки в мусорное ведро.

Что делают с бракованными запчастями? Их заменяют качественными. Как ведет себя костер, в который регулярно подбрасывают хворост? Он никогда не угасает, даже если скупо тлеет. Что произойдет с воздушным шаром, если его перекачать гелием? Он лопнет. По подобным принципам устроен мой мозг: изначально дефектный, но на протяжении двадцати пяти лет получавший свою порцию топлива, в итоге механизм взорвался.

Я была симпатичным ребенком, и взрослой должна была стать красоткой, но не судьба.

«Не судьба» – принцип, по которому строится вся моя жизнь.

С раннего детства я была особенной. И пусть внешне ничем не отличалась от других детей, кое-что внутри меня все же было не так.

Умница Лиза неустанно радовала родителей уникальной способностью помнить все. Я была домашней обезьянкой, по первому требованию выступающей на арене – перед гостями нашего дома. Народ всегда умиляло, когда кроха с парой огромных бантов на голове, обязательно наряженная в розовое платьице, торжественно поставленная в центре комнаты, как по волшебству выкладывала самые невероятные факты из прошлого.

«Подумать только! Лиза, как ты можешь помнить день рождения сестры в таких подробностях? Я-то уж давно забыла, в пеленку какого цвета была завернута Клавдия и как часто я кормила ее в тот день».

«Лиза, не подскажешь, прошлое Рождество было снежным, или я путаю его с позапрошлым?»

«Лиза, а ты случайно не видела, куда два месяца назад бабушка девала свою вставную челюсть? Дай бог, чтоб я снимала ее при тебе, а то ведь мне самой ни в жизнь не вспомнить, где мои парадно-выходные зубы».

«Лиза…», «Лиза…», «Лиза…»… Сосчитать все эти «Лиза» сложно будет даже мне, их слишком много в моей жизни.

В детстве подобные развлечения выглядели забавно. Когда тебе меньше шести и большинство самых горьких воспоминаний – это шлепок маминой руки по твоей заднице или стертые до крови коленки, это не так и страшно. Но жизнь, по крайней мере моя, не закончилась в шесть, и уже к этому возрасту в памяти хранились несколько болезненных и неприятных моментов. Воспоминания, которые не имели великой силы в детстве (детский мозг не в состоянии был их осмысливать правильно), хранятся и дозревают. Они будто выжидают, чтоб подгнившим плодом упасть с дерева памяти в самый подходящий момент.

Вспоминать себя в образе светловолосого курчавого ангела с незатуманенным мозгом мне иногда приятно. Если задуматься, это были самые счастливые дни.

«Лиза, ты обязательно станешь вторым Рахманиновым или Рузвельтом», – сияя от счастья, любила повторять мама. Папа в этот момент, развалившись в кресле с бутылкой пива, гордо приподнимал голову и широко улыбался.

Я понятия не имела, кем являются люди, к которым меня приравнивают, но ужасно важничала от того, что мама сравнивает меня с ними, что она так довольна.

Позже я узнала, что хорошей памяти недос