ГОЛКИПЕР

Рубикон

Вовка встал поздно, около десяти. С вечера его мучили какие-то нехорошие предчувствия, и он никак не мог заснуть, а ночью даже пару раз просыпался. Он попытался переключиться. Сегодня суббота и к тому же его день рождения – можно и поваляться. Да, сегодня ему исполняется 22 года, уже двадцать два. Но, что-то заставило его встать и подойти к окну.

Погода была отменная. У подъезда сидели на своем посту божьи одуванчики Клавдия и Липа. Сосед, из дома напротив, выгуливал своих плюгавых песиков, а в центре двора под сиренью Виктор Михалыч резался в шахматы с мужиком по прозвищу Цезарь. Вовка вспомнил, как вчера Михалыч подколол его:

– Это в дневнике две двойки – цифры не очень приятные, а в жизни – самое то. Знаешь, сейчас предложи – любой свои две пятерки или две четверки на твои двойки обменяет.

Вовка еще не решил, куда со Светкой пойдут вечером – в кафешку или отметят этот день дома с Михалычем. Светка настаивала на втором варианте.

Вовка вышел на кухню, но вдруг услышал истошный крик Клавдии. Несколько секунд и он у окна. В доме напротив, на четвертом этаже он увидел маленькую девочку, судорожно хватавшуюся за оконную раму. Михалыч уже влезал на козырек подъезда. «Хочет добраться до нее по балконам» – сообразил Вовка, – «но окно-то на четвертом, успеет ли?» Вовка рванул на помощь. Михалыч стоял на балконе четвертого этажа и готовился к прыжку. Вовка сразу понял, что он задумал и куда именно надо бежать. Ниже этажом влево. Он на одном вдохе влетел к дверям нужной квартиры. Сердце разрывалось от напряжения, Вовка барабанил изо всех сил. А секунды неумолимо бежали.

Неужели никого нет?!

Есть! Чьи-то шаги…

Заспанная физиономия мужчины. Вовка оттолкнул его и ринулся на балкон. Открыв дверь, он увидел сидящую хнычущую девочку. Поднял ее и передал все еще ничего не понимающему хозяину. Сам же бросился к Михалычу, вернее, к его рукам, которые медленно сползали по прутьям балконной решетки. Перегнувшись через перила, Вовка попытался ухватить руку, но не успел. Он увидел лишь удаляющиеся спокойные глаза Михалыча, в которых читался вопрос: «Как малышка?» и еще что-то.

Теперь вниз! Вовка первым оказался у лежащего навзничь Михалыча. Он попытался сделать ему искусственное дыхание, но через пару минут понял его бесполезность. Вместе с Цезарем они перенесли Михалыча и положили на траву.

Сейчас они сидели на скамейке, и Вовка корил себя последними словами за то, что всего лишь на одну-две секунды не успел и непроизвольно подвывал. Пал Палыч, так звали Цезаря, как мог, успокаивал его, хотя и сам был потрясен случившимся:

Рубикон перейден – задумчиво и одновременно утвердительно произнес Палыч – назад дороги нет. Знаю, он смерти не боялся, не раз ей в глаза смотрел. Цельный был человек!

Дальше все происходило как в тумане. Толпа соседей, скорая помощь, охающие старушки, Клавдия и Липа рассказывают зевакам о случившемся – с каждым разом все красочнее.

Михалыча похоронили рядом с женой на Смоленском кладбище. Вовка успел лишь к концу процессии. Он едва успел бросить в могилу горсть земли.

Обычай носить землю на могилы сохранился со времен возведения языческих курганов

Провожающих было совсем мало – невестка с внуком и все. Сын Дмитрий находился в плавании. Вовка рассказал, как все произошло. Невестка, убрав набежавшую слезу с горечью прокомментировала:

– Это на него похоже – спасатель… Всюду лез, все-то ему было надо, то кого-то грудью прикроет, то из проруби вытащит. И сам рано ушел, и жену туда раньше времени отправил!

Но, увидев Вовкин взгляд, невестка сбавила тон – Всю жизнь она за него боялась, переживала…

Поправив венок, она попрощалась и ушла.

Вовка стоял у глиняного холмика в прострации.

– Что теперь-то? – но вдруг вспоминал, как Михалыч собирался погулять на их со Светкой свадьбе. Как он тогда сказал? «Это на поминки не приглашают…» Вовка прошел до ближайшего магазина и вернулся на кладбище. Он видел, куда направились могильщики, и пошел к ним. Зайдя в бытовку, он безошибочно определил старшего – крупного бородача.

– Мужики, давайте помянем хорошего человека.

Старший хмыкнул:

– А здесь, почита