Книга вторая 1966—1974

Азовское лето

Мне в жизни надо так немного:

Была бы кринка молока,

Краюха хлеба, вот и все…

Да в синем небе облака,

Что свежий ветер в даль несет»

Невеждам о невежестве

Земли биографию должен помнить

Каждый живущий, как я, точь-в-точь,

Должен знать, когда грянет полночь

В Риме, если в Самаре ночь.

Быть любознательным – это право,

Это значит быть обязанным,

Порою бывает город Остраву

Ищут на карте рядом с Вязьмой.

Вы не поверите! Честное слово!

Стыдно до слез за подобных жителей,

Я б за такое лишал их крова,

Если б Земля была общежитием.

Поговорите с ними однажды,

С неблагодарными знатоками,

Станут доказывать, спорить даже,

Что черепах ловили на Каме.

И рассуждают о мироздании,

Зная о мире лишь понаслышке,

Заново начал прочитывать книжки.

Пусть на невежду обрушится с силой

Разума гений полною мерой,

Чтоб наша жизнь становилась красивой

И послужила потомкам примером.

***

Без оглядки и передышки

Убегаем в лес, лесом дышим,

Дышим свежестью первозданной,

Вечно юной, вечно зеленой.

Мы отвыкшие, мы нежданные

И, тем более, в лес влюбленные.

Человечество современное,

С городами, асфальтом, ракетами,

Вы забыли чувства безмерные

Под березами, под ракитами,

Вы забыли, как пахнет грибами,

Как грустит у дороги иволга.

Как спешит травинка любая

Обвенчать вас с плакучей ивою;

Люди, люди, мои ровесники,

Отодвиньте дела неотложные

И спешите с лесными песнями

На Земли травянистое ложе!

***

Воздух звонкий, хрусткий иней,

Воробьи под стрехи жмутся,

Снег на зорьке синий-синий,

Так и хочется коснуться.

Встало солнце в дымке белой,

Заискрилась даль степная

И пропали сразу беды,

Улетели в небо стаей.

Так порой печаль и горе,

Безысходная кручина

Пропадает, словно море,

И влечет в свою пучину.

***

Ржаво-рыжей челки лихость,

День морозный, снег скрипуч,

Мы с любимой с шумом, с гиком

На санях рискнули с круч.

Чудо – сказочные сани

В березняк влетают вдруг,

Дед Мороз шуршит усами,

Снежный вихрь нам дарит с рук.

Ах вы, русские просторы,

Ярый полдень, бег крови!

И тальянок переборы

Заходились от любви.

В снежной вьюге, с русским шиком

Я с тобой с горы лечу:

Рыже-ржавой челки лихость,

Рядом – мой кудрявый чуб.

***

Ах, с твоей статуэткой-фигурой,

Да с моею губою не дурой

Хорошо бы пойти в разведку,

Ненаглядная чудо-субретка…

Я расстанусь с наследным княжеством

И с привычным пока алкашеством,

Перекинусь, как сивка-бурка,

Ненаглядная ты, «мур-мурка».

Я пока не дышу на ладан,

Наслаждаясь тобою-кладом.

Но порою и часто сдается:

Что-то в сердце моем неймется.

И каким мне, скажите, аршином

Мерить страсти твоей секс-машины.

Как амебы, к утру еле-еле

Выползаем мы из постели,

И от этой неслабой житухи

Чую, вроде мозги протухли…

Решено, я из сладкой грязи

Выбираюсь обратно в князи.

***

Я уже не тот. Не прежний, гордый, юный.

В движеньях лень, Опустошенный взгляд…

Не бегаю под грозами в июне

И не хожу аллеей в снегопад.

Я уже не тот. Асфальт, цветы, собака…

Свидание под хитрою луной

Торопимся под знаки Зодиака

В хмельные кущи ветреной весной.

Я уже не тот. Расчетливый, осенний.

Несу с одышкой свой нелегкий крест…

Помилуй и спаси меня, Есенин,

Благослови, Господь, под Благовест…

Странный сон

Странный сон привиделся.

Утром встал, обиделся,

Целый день страдал.

Грустная действительность,

Плюс моя чувствительность.

На душе – скандал…

Снился мне усталому,

Бабкин дом со ставнями,

Куры во дворе…

Дед в подшитых валенках,

В лепенечке стареньком

Где-то в сентябре…

Огороды собраны,

В сенях пахнет воблою,

Хмелем и квашней.

Тетки – козы дойные,

Братаны меж войнами

Стали мне родней…

Дальше сон не трогаю:

Снова жизнь убогая,

Словно мне назло…

Оклемался, плохонький,

Вышел в сад тихонько,

Знать – не повезло

***

Я пытаюсь верить фактам:

Как-то раз сухим асфальтом

Ты сбежала без оглядки,

Бросив все, любовь и клятвы.

Правда, я страдал не очень

От неверных червоточин,

Без старания и страха

Я забыл свою жар-птаху.

И гуляю одиноко,

Как ковбой из Ориноко,

Как в пампасах дикий буйвол,

Я живу легко и буйно.

На звонки не