Июнь 1946. Лос-Анджелес. Я не был на войне. Я не видел те ужасы, что видели другие. Я не сражался с нацистами и про меня точно не будет написано сотни книг. Я – простой парень. Нечего больше и сказать.
Я работаю в полиции. И моя работа заключалась в поимке идиотов, возомнивших себя гангстерами. А они заполонили город. Вместе с коррупцией, эмигрантами и проституцией. Среди сотни мною пойманных преступников был один, что отличался… Даже не знаю чем. Он занимался только грабежом банков и незаконным оборотом наркотиков. И только я о нём вспомнил, как позвонили. Звон от телефона стоял в ушах. Голова раскалывалась на двое, но я пересилил себя и ответил.
– Алло, Оливер, срочно гони в участок! Тут Джонсон будет говорить что-то по поводу облавы на Коппипалде. – это был Дин Кинделл, мой старый друг. Познакомился я с ним ещё в полицейской академии. Вроде бы семь лет назад?
– Твою мать, Дин, у меня сегодня выходной… Можно мне отоспаться? – сонно спросил я.
– Ну, это же Коппипалде! Твой злейший враг! Ты его столько раз ловил, но он сбегал… Вы как Бэтмен и Джокер!
– Заканчивай читать свои комиксы, Дин… И он не сбегал, а за него расплачивались люди Грассо…
– Олли, сегодня есть шанс с ним разобраться… Раз и навсегда. Поставить точку, понимаешь? Больше не будет этого мозгоёбства, Фейн!
– Ладно. Буду через пятнадцать минут. – зевая сказал я.
Я еле-еле встал с кровати. Я прошёлся по коридору, где были наставлены коробки с надписью «НИКОЛЬ», от которых у меня возникало чувство вины, обиды и неприязни, в ванну. Нет, меня не встретила красивая блондинка, лежащая в наполненном джакузи, меня встретила плесень, что распространялась по кафелю. Я уже привык к ней. Она была для меня, как член семьи. Хотя, стоило от неё избавиться.
В зеркале меня встретило уставшее небритое лицо. Я провёл рукой в надежде, что оно исчезнет, но нет. Умывшись, я направился на кухню.
В холодильнике оставался один сэндвич и кола. Отличный завтрак. Я быстро поел и направился в гостиную, чтобы одеться. Сегодня я надел рубашку, брюки, галстук и шляпу, которую я искал минут десять.
Когда я покидал свой дом, то чуть не забыл значок. Он лежал на полу. Попробуй догадаться, кто на него наступил? Выругавшись, я наконец-то вышел на улицу.
Свежий ветер подул мне в лицо. Моя шляпа чуть не улетела, но я успел её во время схватить.
– Свежо сегодня, да сосед? – послышался знакомый старческий голос.
Этот голос принадлежал моему соседу Джеку. Джек был обычным старикашкой, что доживает свои последние годы. Его жена умерла лет восемь назад, а сын погиб незадолго до конца этой чёртовой войны. Но Джек не отчаивался. Он всегда радовался жизни. Иногда мы пили с ним пиво вечерами, однако сейчас он был полностью поглощён уходом за своим небольшим огородиком.
Свой правый глаз, который Джек потерял на заводе ещё в молодости, он скрывал за повязкой. Волос на голове почти не было. Они выпадали целыми клочками. От старости или от болезни, мне не известно. Джек жил в каком-то своём мире, я думаю. В каком-то своём мире, где он молод, здоров, где жива его семья. Мне жаль его немного.
– Да, Джек, трудно с тобой не согласиться! – ответил я, отмыкая машину.
– На работу, Олли?
– Куда же ещё? Даже на выходных не даёт мне покоя.
– Ну, береги себя, Олли. Коп – нынче опасная работёнка…
– Вы тоже берегите себя. Выращивать лук тоже опасно. Надорвётесь или ещё что-то.
Он засмеялся, а я сел в машину и завёл её. Мой старый LZ-300 всё еще работал. Авто никогда меня не подводила. Это был один из самых дешёвых кабриолетов, разработанный русским эмигрантом Сергеем Лазковичем. Как шутил Джеймс, в России были умы, но большевики их убили, а кто выжил – теперь граждане Америки.
Купил я его за сорок тысяч долларов, лет пять назад, как окончил институт. За раскрытие одного дела выписали неплохую премию, но позволить купить себе машину в автосалоне я не мог. Поэтому пришлось покупать с рук.
Кабриолет был весь в царапинах, вмятина на левой двери, пробитая шина, погнутая антенна. Никогда не забуду те бессонные ночи, что я провёл за починкой LZ-300. Но зато машина выглядит, словно я только что купил её в са