Семь мужей Синеглазки. Сказка-быль

Марина Важова

Они жили долго и счастливо и умерли в один день…Это не про неё.У неё так не получилось – прожить с одним мужчиной всю жизнь. Да, если правду сказать, это вообще удел меньшинства.Остальные в браке как на качелях: взлёты – падения. И опять взлёты. И снова падения.В чём причина расставаний? Это трагедия или новые возможности? Можно ли научиться не совершать ошибок?Роман Марины Важовой «Семь мужей Синеглазки» – как раз об ЭТОМ.

Семь мужей Синеглазки

Сказка-быль

Марина Важова

© Марина Важова, 2019

ISBN 978-5-4493-2479-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

СЕМЬ МУЖЕЙ СИНЕГЛАЗКИ

Её зовут Соня. Но она не любит своего имени. Соня-фасоня. Соня-сплюшка, сонная тетеря.

Мы будем её называть Синеглазкой, тем более что… Нет, глаза у неё не синие, но такого чистого голубого цвета! Все замечают.

Как-то в детском саду, когда она вместе с другими сидела на горшке, зашёл водопроводчик дядя Юра и с порога восхитился: «Ну и глаза синющие!». А уходя, забыл разводной ключ. Так что к вниманию мужчин она привыкла с раннего детства.

Но ведь как раз оттуда, из детства, тянутся ниточки, ткущие покрывало «любовь-нелюбовь». Разноцветное выходит полотно. Зелёные нити – спокойствия и надежды, синие – радости и счастья, жёлтые – мудрости и грусти, чёрные… Ну, чёрная краска – самая стойкая. На всю жизнь хватает.

Однажды, поздней осенью, Синеглазка лежала в спальном мешке на веранде – в ряд с другими обитателями санатория – и в прореху затянутого шнурками капюшона наблюдала, как в окне напротив торчит нянечка. С закрытыми глазами и абсолютно голыми грудями, между которыми снуют чьи-то жуткие, чёрные лапы – видимо, чудовища из сказки «Аленький цветочек».

Про чудовище с лапами Синеглазка думала не переставая. Так и пролежала весь тихий час без сна. Представляла, что сюда, к ней, такие лапы заберутся, а она в мешке и убежать не может. Уже тогда знала – и закричать не сможет. Будет трястись, слезами обливаясь, но ни звука не издаст. Всё от стыда. За себя, такую сонную тетерю, за это глупое чудовище, польстившееся на неё: маленькую, безгрудую.

А вот ещё чёрная ниточка. Всё из того же санатория.

Там дети до семи лет, и мальчики с девочками в одной спальне. Правда, некоторые восьмилетние верзилы мужеского пола попада?ли по недосмотру и всем жизнь портили. Похоже, они уже всё знали и в аистов с капустой не верили. Потом они не поверят в непорочное зачатие девы Марии, а заодно и собственной жены, которая, пока они отбывали в армии…

Нет, наверное, всё же сначала жены, а потом уже девы Марии.

Тут придётся опять про горшки вспомнить. Но куда от них в детстве! Так вот, на ночь их ставили в спальню – прямо посреди комнаты, чтобы спросонья дети не ползали по коридорам в поисках пи-пи.

Шатаясь в полудрёме, Синеглазка шла на пятно, белеющее в свете луны, и тут же попадала своей тощей гузкой во что-то мокрое. Моментально накатывал ступор: ни пописать, ни с горшка встать. Так и сидела в чужой писанине, обливаясь слезами. Пока не входила ночная нянечка и, проклиная свою долю горемычную – за всякими зассыхами убирать – тащила Соню, то есть Синеглазку, в туалет мыть жопу холодной водой. При этом так больно стискивала ей грудь жилистыми ручищами, что осоловелой от плача девочке казалось, что чудовище всё же настигло её и тащит в свою пещеру.

Так вот, про восьмилетних верзил. Во-первых, именно они напрудили в горшки, предварительно выпив всю воду для поливки цветов. Это доказано. А во-вторых, застукав Синеглазку на приколе, принимались её гнать, якобы им вновь приспичило. И при этом доставали свои коротенькие шланги, угрожая начать немедля.

В принципе, ей уже было всё равно, по какое место сидеть в моче, но мальчишки крутили поднятые вверх писюки, и она боялась хлебнуть.

Да, всяческих страхов в детстве было предостаточно.

Как тогда, на Ковше. Они гуляли с Белкой и неожиданно заблудились в двух шагах от дома. Попали в совершенно незнакомое и странное место. Шли в темноте на свет фонарей и вдруг сзади – высоченный