«Исцели мою душу»

    Трек: Carla’s Dreams – Beretta

На плите в турке вскипает густо заваренный, свежемолотый кофе. Он сперва клокочет, вздымаясь пузырями, но не расплёскивается по плите, просто пенится и гласно оповещает о своей готовности. А на него, всё так же, не обращают внимание. Потому что все мысли и внимание сейчас сосредоточенны на одном, единственно на том, кто за окном, в которое сейчас уже как полчаса смотрят не отрываясь. Размытый утренним туманом полупрофиль мужчины замер, прижавшись спиной к стволу большого дерева, и сосредоточенно, на первый взгляд, изучает гладь пруда. Но так всё выглядит, если не знать, а просто смотреть со стороны. Тот же, кто стоит перед окном, знает всё в деталях. Потому в горле свербит от горечи, и душу выворачивает наружу слезами, застывшими в глазах. Марьян прикусывает нижнюю губу и на миг прикрывает глаза, и по гладко выбритым скулам всё же стекают слёзы. Он шумно втягивает воздух через нос, и теперь словно приходит в себя, оборачиваясь на плиту. Кофе в турке уже зло скворчит, и горький запах гари растекается по кухне. Парень как-то по-лисьи, недовольно, фыркает и ещё раз, взглянув на силуэт у дерева, направляется к плите. Выключает её и, взяв прихват, он поддевае турку, направляясь с ней к мойке. Выплеснув содержимое в белую мойку, безнадёжно испорченный бодрящий напиток, он быстро включает воду и старательно не смотрит, а просто смывает всё. И почти выходит, ничего не увидеть. Почти. Он тяжело вздыхает и прикрывает глаза, опирается рукой на столешницу и, запустив пальцы в посудину, вдруг вздрагивает, широко распахнув глаза, в которых вдруг проступает рассвет. Турка звучно грюкается металлом о металл и даже проворачивается по кругу, а парень, как поражённый, продолжает стоять, хватая ртом воздух, и часто моргая. А спустя миг срывается с места и, минуя небольшой узкий коридор и затем просторную светлую пристройку, толкает массивную, резную, дубовую дверь обеими руками, буквально вываливается на улицу. Он раздет по пояс, да и льняные белые штаны не сильно согреют в такой промозглости осеннего утра, но ему сейчас совсем вот всё равно. Он только на миг замирает, цепляясь взглядом за мужчину у дерева, и затем срывается с места:

– Славка! – парень, со всех ног несётся к тому, кто, вздрогнув, обернулся.

В босые ноги впиваются мелкие камешки щебёнки, из которой вымощена дорожка от дома к роще. А, когда заканчивается щебень, кожу стоп встречают колкие ветки и холодная жухлая листва, и трава. Но он, минуя это всё, со всего маха впечатывается, всем телом в растерянного мужчину и повисает на нём, обхватив за шею.