Жизнь Розанны
Александр Валерьевич Темной
Иногда один день может перевернуть всю жизнь и заставить события развиваться по другому, непривычному сценарию. Розанна не знала, что обычное поручение матушки Волды будет для неё судьбоносным. Розанна в один день потеряла брата, бабушку. Она могла бы погибнуть от зубов страшного зверя, но её спас тот, с кем ей предстояло провести остаток своих дней. Знала ли она, что при столь странных, трагических обстоятельствах встретит свою любовь? Нет, он не был принцем, его вороной жеребец был запряжен в телегу, груженную дровами. Избранник Розанны одевался в одежды из шкур, а в руке его был топор. Но Розанна сделала свой выбор…
Александр Темной
От автора
Как-то раз я приехал на дачу к родителям, и ко мне подошёл бывший сослуживец отца, Михаил Романович. Мы долго с ним беседовали о жизни, обсуждали политическую и экономическую обстановку в стране, в общем, говорили обо всём и ни о чём, пока мой отец топил баню. В какой-то момент Михаил Романович спросил:
– А это правда, что ты – писатель?
Я тогда покраснел, засмущался. Писателем меня тогда было назвать трудно. В моём творческом багаже была только повесть «Круговорот смерти».
– Ну, да, – опустив глаза, ответил я.
Михаил Романович вдруг оживился, глаза его загорелись. Хлопнув меня по обгоревшей на солнце спине, он сказал:
– Тогда я расскажу тебе одну историю. Мне поведал её один немец, когда я служил в Германии. Интересная история. Спилберг и Тарантино просто отдыхают…
Ещё больше покраснев, я стал говорить ему, что не надо, мне это не к чему, потому, что я тяготею к мистике и ужасам…
– Тогда тебе моя история точно понравится! – Михаил Романович тряхнул головой и направился к своему дому.
Когда мы с ним говорили, я чувствовал слабый запах алкоголя, исходящий от Романыча, и я решил, что он шутит. Каково же было моё удивление, когда вечером он пришёл к нам в дом с бутылкой водки, банкой солёных огурцов.
Налив себе и мне «по пятьдесят» (отцу он не налил потому, что знает, что отец мой – ярый противник алкоголя), Михаил Романович сел в плетеное кресло на крыльце, прикрыл глаза и начал свой рассказ. Он говорил на одном дыхании, почти без остановок, громко и с чувством. У меня сложилось впечатление, что он уже рассказывал эту историю на публике, и делал он это неоднократно. Услышав, что Романыч что-то рассказывает, мои отец и мать тоже вышли на крыльцо, сели на скамейку и стали внимательно слушать.
Я тоже слушал и всё старательно записывал в блокнот, с трудом поспевая за отставным полковником. Скажу Вам честно, поначалу рассказ Михаила Романовича не произвел на меня должного впечатления. В этом рассказе я узнал сюжет одной старой детской сказки, рассказанной по-взрослому.
Два года спустя я случайно наткнулся на свой старый блокнот, перелистал его и нашел ту историю, которую читал нам Романыч. Когда я перечитал всё, что мне тогда удалось записать, я пришёл к выводу, что рассказ, в общем-то, неплохой. Получив одобрение и согласие Михаила Романовича, я всё же решился его опубликовать, слегка отредактировав, опустив все непечатные выражения и некоторые интимные подробности. Рассказ я решил назвать «Жизнь Розанны».
Жизнь Розанны
Розанне снился Алоис. Они лежали в стоге сена. Алоис покрывал её лицо и грудь поцелуями. Его губы были тёплыми и мягкими. Розанна беззаботно смеялась, гладя Алоиса по курчавым волосам. Им было хорошо, и Розанна была счастлива. Она смеялась, откинув голову, подставляя грудь поцелуям. По небу голубому небу плыли островки белых облаков, ветер ласкал её плечи, парусом надувал юбку.
– Розанна!
Облака стали быстро менять форму, превращаясь в лицо… матушки Волды.
– Алоис, иди домой! – говорит Розанна, отталкивая своего возлюбленного.
– Что? – Алоис непонимающе моргает глазами. – Почему?
– Матушка нас видит, будет ругаться…
– Какая матушка, о чем ты? Здесь никого нет, только ты и я…
Облако, превратившееся в лицо матушки Волды, нахмурилось, опустилось ниже.
– Розанна! – Облако нахмурило брови. – Вставай!
– Иди же! – кричит Розанна Алоису, но он не уходит.
– Розанна!
Грянул гром, полил ледяной дождь. Розанна п