Как я считал песчинки

Флоренс Долорет

Время – чрезвычайно ценный и невосполнимый ресурс. Оно утекает сквозь пальцы, словно песок, за его ходом невозможно уследить, его невозможно остановить или замедлить. Мы будто заперты в песочных часах, обреченно отсчитывая песчинки своей жизни.

В самый день моего рождения ярко светило солнце. Небо было чистое-чистое, ни облачка. Родился я быстро; розовый пухлый комочек, визжащий от нахлынувшего шума, ощущений и горького вкуса воздуха родильного помещения. "Солнышко мое, одуванчик", звала меня всегда мама за мои пушистые светлые волосы, что создавали нимб над моей головой, стоило мне встать против солнца. По детству волосы кучерявились и были мягонькие, а когда я вырос, шевелюра опала и пришлось остричь непослушные жесткие завитки. Не знаю, чем руководствовались мои родители при выборе имени, но особенно в то время оно мне подходило как никогда кстати – Лев.

"Левушка! Иди кушать!" из окна часто кричала бабуля, отвлекая меня от игры с ребятами во дворе. А игры были лучшим времяпровождением, между прочим! Когда еще у тебя выдастся возможность ощутить себя космонавтом, покорителем новых земель, непобедимым пиратом или королем зеленых лесных людей? Однако больше всего любили мы играть в войнушку. Бегали друг за другом, прячась за разного рода укрытиями, с палками, изображающими оружие. Бегаешь, стреляешь, прячешься, а потом большую часть игры тратишь на выяснение, кто в кого попал, и кто кого убил. Наверное, только ради споров мы и играли.

Потом спорить надоело и мы перебрались на заросший травой пятачок, где играли в футбол. Мяч приносил кто-то один, по очереди. С одной стороны, вынести мяч и позволить им играть было честью. Все мгновенно пропитывались неким уважением к данной персоне. "Моя очередь бить!" кричит один. "Нет, бьет он, это его мяч", отвечают остальные. Но с другой стороны хозяин мяча за ним часто бегал по всему двору, когда он вылетал за пределы поля, и отвечал головой при попадании мячом по машине, окну или еще чему-либо запретному. Бывало, в порыве азарта со всей дури бьешь по мячу, думаешь, "вот сейчас гол будет, весь двор рот разинет от удивления", а мяч, такой-разэтакий, прилетает в коляску с ребенком мирно прогуливающейся мимо мамочки. От мамочки в такой момент не остается ничего; это чистая машина для разгрома! На поддержку ребят можно даже не рассчитывать; они уже разбежались, почуяв опасность.

Конечно, со временем мы научились стоять друг за друга и отвечать некоторым особо рьяным мамочкам, что нас "таких лбов" с площадки выгоняли. Или вовсе со двора. И куда идти? Шли тогда в подъезды, где собирали целые тусовки. Группки подростков сидели на ступеньках, каждый приносил к общему столу, что мог. По началу мы все просто общались, а после подъездная жизнь стала неотъемлемой частью нашего бытия. Создавались или только намечались семьи, пары встречались, расходились, мы веселились и ругались, праздновали и дрались, били бутылки об стены и трясущимися руками собирали осколки с пыльного пола подъезда. Казалось, полжизни там потерял. Но жизнь лишь начиналась.