Окраины

Виктор Балдоржиев

Вынужден сказать, что одинокие государства или надменные империи всегда теснятся в центрах, охраняемых непонятными им окраинами, которые сливаются с цивилизацией и тяготеют ко всему человечеству.Люди окраин лучше чувствуют движение истории…Ни в коей мере не претендую на достоверность изложенных фактов. Но вникнуть в эпоху желательно.Дело в том, что я начал изучать историю окраин заново.

Окраины

Вынужден сказать, что одинокие государства или надменные империи всегда теснятся в центрах, охраняемых непонятными им окраинами, которые сливаются с цивилизацией и тяготеют ко всему человечеству.

Люди окраин лучше чувствуют движение истории…

Ни в коей мере не претендую на достоверность изложенных фактов. Но вникнуть в эпоху желательно.

Дело в том, что я начал изучать историю окраин заново.

Это только начало моего труда о Сибири, текст которого я разделил на две части: «Пришедшие в Сибирь» – повествует о людях, именно пришедших в Сибирь из европейской части современной России, об их трудах по приумножению территории государства; «Открывшие Сибирь» – рассказывает о людях науки, в основном европейцах, призванных Пётром Великим для научного открытия присоединённых земель, народов, богатств. Кем были эти люди, кому и за что обязаны живущие ныне.

Пришедшие в Сибири

Территории, население, сведения

Первые свидетельства о Сибири и Даурской земле (Байкальском регионе) на русском языке известны историографии, возможно, с 1619 года. Почему именно эта дата? Дело в том, что огромный архив, а вернее, кучи самых разных бумаг из отписок, «сказок», доездов, доносов, своеобразных отчётов, жалоб, прощений, просьб, переписок, сообщений, собранных в хранилищах московского Кремля, буквально, разгладил и привёл в порядок Николай Николаевич Бантыш-Каменский.

Все эти документы хранились бесконтрольно, без учёта, без присмотра в сырых подвалах. Конечно, в стихийной Руси, совестливые русские бояре и служивые люди год за годом распихивали все эти горы бумаг по разным местам, мечтая их сохранить и упорядочить. Когда-нибудь… Позже в петровской России стали смотреть на эти скопища более пристально. Но от них всё ещё несло плесенью, а «документы» прибавлялись, пока не появились немцы, а с ними – историограф Герард Фридрих Миллер, сделавший позже первым и навеки вечным великим архивариусом России (молдаванина, поляка, еврея?) Бантыш-Каменского Николая Николаевича.

«Отряхая бесчисленные рукописи» в сырых и тёмных подвалах, архивариус болел, ослаб зрением, потерял слух. Мне кажется, что он жил брошенными архивами и боялся встречаться с этой страшной толпой, которая чуть не убила его и растерзал его дядю во время бунта 1771 года.

Всяк кулик интересуется своим болотом. Конечно, я не зря написал о Даурской земле и 1619 годе. Документы о Сибири и моих родных местах, которые собрал и упорядочил, теряя зрение и слух, Николай Николаевич, называются «Дипломатическое собрание дел между российским и китайским государствами с 1619 по 1792 год». В этих документах есть обширные материалы и свидетельства очевидцев о Сибири, Юге России того времени и, конечно, Даурской земле, хотя архивариус упорядочил архивы всего государства и за весь период его существования.

Но задача наша – взлететь над своими кочками настолько высоко, чтобы обозреть общую Родину – Российскую империю, большая часть населения которой была бесправной, подневольной, невежественной и подвергаемой бессовестному грабежу меньшей частью под «шипенье пенистых бокалов и пунша пламень голубой». Достаточно знать о том, как продавали русских крестьян и слепли русские женщины, изготавливая тончайшие кружева для единственного выхода в свет какой-нибудь девочки из знатной семьи, которых воспевали писатели, уличённые позже в азартных играх, разврате и педофилии, одновременно с этим сеявшие «разумное, доброе, вечное». (Полагаю, что сегодня они вертелись бы у бустера или на «предмете» какого-нибудь бустера, выкрикивая лозунги и декларации).

Аромат и мякоть французских булок и пирогов, вкус дорогих пряностей, копчений и мяса не знало,