Принцесса с дурной репутацией

Надежда Валентиновна Первухина

Девушка без права на ошибку. Звезды юмористического фэнтезиПринцесса с дурной репутацией #1

Меня зовут Люция Веронезе, и я обучаюсь в пансионе при аббатстве, но мечтаю стать капитаном пиратского корабля. Мое происхождение туманно, зато ум ясен, язык остер, а талант несомненен и многогранен.

Жизнь в пансионе скучна и однообразна, но однажды все меняется.

А началось все с появления говорящей крысы. Сижу я в карцере, наказанная за невинную шалость, а вышеуказанная личность предлагает улучшить условия моей жизни. Естественно, я согласилась. Но кто бы мог подумать, что ради комфорта мне придется возиться с капризной титулованной девчонкой, участвовать в ее проделках, упражняться в изящной словесности и – о ужас! – помогать огромному кузнечику украшать замок к торжеству! Что еще меня ждет?…

Надежда Первухина

Принцесса с дурной репутацией

Роман

© Н. Первухина, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Посвящаю моим доверенным лицам:

Наталье, Юлии, Екатерине.

Дамы, я в восторге от вас!

Глава первая

Приличные девушки знают, что такое сонет

Я против женского образования. Посмотрите на морковь – у нее никакого образования нет. А между тем она полезный овощ. Вот и женщина должна быть полезным овощем. На худой конец – фруктом.

    Из проповедей Его Высокоблагочестия, т. 127

– Барышни, откройте ваши тетради и запишите тему сегодняшнего урока: «Сонет». Со-нет. Госпожа Солано, обратите внимание, следует писать «сонет», а не «санет».

К числу неоспоримых недостатков метрессы Фелиции, нашей преподавательницы поэтического мастерства, относится не слишком изящное низкопоклонство. Если низкопоклонство вообще может быть изящным. Упомянутой Констанции Солано всего пятнадцать (как и мне), у нее лоб, полный прыщей (не как у меня!), но то, что в роду у долговязой Констанции три баронета и одна предполагаемая маркиза крови, дает сопливке Солано право именоваться «госпожой», тогда как я и все остальные – просто «барышни». Поскольку я уязвима в вопросах чести и самоуважения, утешает меня в таких случаях одно – хотя мое происхождение туманно, зато ум остер, талант несомненен и многогранен, а уж если кто попадется мне на язык, тому лучше сразу просить Исцелителя об избавлении от лютой напасти по имени Люция Веронезе. Как вы уже поняли, это я.

Подобно многочисленным героиням чувствительных историй о добродетельных девицах, я не знаю, кто мои родители. В отличие от героинь благоглупых книжонок, я сомневаюсь, что однажды окажусь в прямых потомках императорской фамилии, у меня найдется богатая родня, собственный особняк, гардеробная, полная кружев и мехов, и прочие прелести роскошной жизни. Сомнительно, что детей чистого происхождения оставляют в ивовой корзинке на пороге трактира с подозрительной репутацией. Корзинку сию пятнадцать лет назад обнаружила хозяйка трактира «Рог и Единорог», когда вышла на порог, дабы выплеснуть помои. Был метельный месяц февруарий, корзинку почти занесло снегом, но, благодаря моему визгливо-сиплому крику, хозяйка ахнула и забыла про помои. Через несколько мгновений меня рассматривало общество трактирных завсегдатаев и строило предположения относительно того, как я могла оказаться на пороге заведения, вовсе не предназначенного для младенцев. Кто-то из пьяных мужланов посоветовал трактирщице отнести меня в сиротский приют при аббатстве Святого Сердца, но дебелая баба, как оказалось, имела трепетную душу и, будучи незамужней и бездетной, решила воспитать меня как собственную дочь. Я также подозреваю, что Розалинда Веронезе в глубине души надеялась, что я высокородное дитя, ибо запеленали меня в батистовые и шелковые пеленки превосходного качества и со споротыми монограммами. Она показала мне эти пеленки на мое пятилетие и заявила, что раз родители меня бросили, я должна исполнять все ее приказы, к коим, несомненно, относится повеление застилать кровати постояльцев, мыть посуду, чистить овощи и ходить за водой в ближний колодец. Однако по мере того, как я подрастала, моя приемная мать