Персона нон грата

Владислав Иванович Виноградов

Сделано в СССР. Любимый детектив

Любовь и ненависть, подлость и благородство, убийства и политические интриги, соперничество спецслужб, российский авиационный гарнизон и столица пребывания наших войск, издавна именуемая еще и «столицей шпионов», – все это в остросюжетном романе известного петербургского писателя Владислава Ивановича Виноградова. Действие его происходит на фоне вывода российского контингента из Европы. Советского Союза уже практически нет, но в центре зарождающегося Евросоюза еще стоят наши солдаты…

Владислав Виноградов

Персона нон грата

© Виноградов В.И., 2017

© ООО «Издательство «Вече», 2017

* * *

От автора

Вместе с Эльвирой мы жгли секретные документы в дворике за высокими стенами, отгородившими нашу контору от любопытных глаз. Зубастые «шредеры» уже были в обиходе, но мы знали, что мелкое бумажное крошево, в которое с помощью этих машинок обратили свои секреты сотрудники министерства государственной безопасности Германской Демократической Республики, иначе «штази», уже скопировано. Уже хитрые компьютерные программы, разработанные в четвертом отделе БФФ – внутренней спецслужбы Германии, складывают из этих обрывков документ за документом.

Поэтому огонь надежней. Мы жгли документы по старинке: в бочке из-под бензина. Там секреты обращались в пепел. Там секреты обращались в дым, который поднимался в небо над красивейшим городом в Европе, издавна имевшим славу как «столица шпионов».

Посвящаю эту книгу тем, кто и сейчас, быть может, попав в неконтролируемую ситуацию, уничтожает секреты, чтобы не достались врагу. Кто выполняет свой долг далеко от Родины.

…Когда последний лист из серой коленкоровой папки вспыхнул, выбросив лепесток огня, пошел дождь. В этом городе после обеда всегда идут дожди.

Часть 1. СМЕРТЬ ЗНАЕТ ВАШИ АДРЕСА

1. Поцелуй Евы

Звезды сидели в небе кучно, как пробоины в мишени. И – ни облачка. Ни единой дождинки из предсказанного «ветродуями» из метеослужбы дождя, в расчете на который Першилин накинул потертую летную кожанку, собираясь в город.

Куртка его и выдала.

– Уступите место русскому, мазилы! Руди, быстро винтовку и десять зарядов. За мой счет. Прошу… товарищ!

Першилин огляделся со слабой надеждой. Да нет, обращались к нему. Он был один такой под навесом открытого на три стороны тира. В летной кожаной куртке. С укрощенным уставной стрижкой до зачаточного состояния русым чубчиком. А джинсы и футболка – слабенький камуфляж. Короче, «товарищ»: русских летчиков в городе узнают навскидку.

Зато сам городок, уютно провинциальный, даром что затесался в центр Европы, сегодня было не узнать. Едва ли не все народонаселение выплеснулось на главную площадь, обычно повергавшую в уныние очумелой воркотней жирных голубей. А сейчас не только голубю ступить – яблоку упасть негде. Веселились с размахом, дабы память жила до Рождества, когда в город Охотничья Деревня у Края Луга снова приедет со своими аттракционами он: ба-ла-ган!

И площадь отпустила тормоза. Мчалась в электромобильчиках, сшибала кегли, обмирала в объятиях косматой обезьяны из пещеры ужасов, узнавала будущее у электронных гадалок. К молчаливому негодованию кирхи, с визгом взмывала на гигантских качелях, и юбки флагами развевались над крышей магистрата.

Притомившись, не нужно думать, куда направить стопы. На решетках жаровен шкворчали колбасы, румянились шашлыки по-разбойничьи, сочились кровью татарские бифштексы. В простроченных разноцветными гирляндами сумерках нежно белели столбики пены над пивными бокалами тонкого стекла. И вскипал, подобный колдовскому зелью (на площади некогда сжигали ведьм), вскипал и звал на подвиги ароматный глинтвейн.

Завтра понедельник, и площадь строго подожмется в колючем корсете средневековой готики, а нынче вечером пыль веков стоит столбом. Самая короткая ночь в году сгорает в пламени пунша и бенгальских огней, готовая каждому подарить хмельной поцелуй. И многим уже подарила в этой компании подростков, которые по знаку своего вожака нехотя разомкнулись перед Костей Першилиным, пропуская к стойке тира.

Он еще мог развернуться и пропасть в ки