«– Вы не знаете где тропинка на небо?..»

Из Москвы дует фиолетовый ветер. Как тут пройти на небо?

Хармс

– Вы не знаете где тропинка на небо?

Очень, знаете ли, хочется прогуляться по облакам.

– Хм, вы, наверное, шутите. Как можно ходить в небесах?

– Это страх нас удерживает от хождения по воздуху.

– А что, самолёты, пилоты, дирижабли и парашюты

Теперь не в счёт?

– Какой пилот может шагать по облакам. Он ведь, тяжёлый.

Он надеется только на свою машину.

– Мужчина, вы городите чушь. Это пока невозможно

По техническим причинам.

– Вот. И вы говорите пока. Это меня сильно радует.

Но, вы так и не ответили, где та тропинка, по которой идут

На небо.

– Наверное, там, где дует фиолетовый ветер или зелёный.

– Странно, ни в Челябинске, ни в Череповце, ни в Павлодаре

Я не замечал указателя «Шагать в небесах там».

– Хам! Вы меня просто разыгрываете. Или вы сумасшедший.

– Нет, просто я, шедший по небу, но забывший дорогу назад.

«Как-то надо с этим жить…»

Всё покоя верлибр не даёт современным поэтам.

Владимир Монахов

Как-то надо с этим жить.

Вот какое десятилетие

Не даёт покоя верлибр.

Сверлит и вибрирует.

Потрясает и раздражает.

Рождает непривычное

И обычное превращает

В цепляющее.

Дышит стихотворение,

Сбивая своё дыхание

Вслед за разворачивающимися

Событиями.

Быть ли им, верлибристам?

Ребристым становится стих

Без доводки рубанком рифмы,

Полировки напильником.

Пыльный ком слов летит

Прямо в голову или сердце.

Там очистится.

Грязь отстанет.

Устанет критик ругать безрифменное.

Алмаз и без огранки остаётся прекрасным.

В беспокойстве ворочается стихотворец.

Во сне он возводит дворец

Под названием «Верлибр» —

Веяние новой архитектуры.

Жизнь продолжается.

«Деревья зелёные шапки…»

Деревья зелёные шапки

Надвинули на самые брови —

Глаз не видать.

Руки зелёные спрятали

В карманы почти незаметные

Прямо в стволах —

Не выпросишь показать

Зелёные ладони.

Только клён воздел

Растопырено пальцы

К небу

С просьбой остановить

Жару хоть ненадолго,

Пролив наконец-то воду

И охладив пыл,

Остановив расплавление

Зелени.

Сосна тихо плачет —

Жарко ей, снега желает.

Сгрудились облака,

Нахмурилось небо,

Залепило ватностью Солнце,

Взвыло от боли и жалости

К деревьям и зарыдало,

Обливая землю и зелень

Дождевыми слезами.

Зашумели благодарно

Деревья,

Склоняя слегка

Свои зелёные головы.

«Здесь нет пристани…»

Лодка самым наглым образом приставала к берегу.

Из школьного сочинения

Здесь нет пристани.

Лодки сами выбирают себе порты.

Впрочем, зачем так громко

Именовать их временное пристанище.

Берега кромка, выступ удобный —

Лодка любит здесь находиться.

Перевозит туда-сюда людей и садится тихо,

То и дело, касаясь берега.

Здесь не нужно выбираться на самый песок —

Здесь колышек есть.

К нему привязаться и болтаться рядом

Любит лодка.

А когда нахмурится небо, чем-то расстроенное,

То лодка нагло ляжет прямо на берег,

Переждать грозу собираясь.

А когда сезон этих встреч подошёл к концу,

То лодка заплакала,

Расставаясь со своим берегом.

Тихо, и так,

Чтобы никто не заметил.

«– Эй, мойщик окон!..»

– Эй, мойщик окон!

– Нет, он не моет окна,

Он запускает свет.

– Входи, свет.

Располагайся, разливайся по комнатам.

Присаживайся поочерёдно на диван,

На кресло.

По полу скользи.

Наполняй собою посуду в серванте.

Удивительно, когда свет

Имеет возможность прийти к нам.

Мы можем им наполнять бокалы.

Мало ли что ещё можно делать со светом.

Марафетом занимается девочка,

Сидя у окошка.

Рисует себе ресницы и брови.

Теперь ей светло.

Мальчик посылает ей солнечного зайчика

Обломком зеркала.

Свет, приходи к нам чаще.

«Феофилакт Косичкин почёсывает бакенбарды…»

Феофилакт Косичкин почёсывает бакенбарды.

Макает перо в чернила и тихо строчит стихи.

Рисует профили милые, кусает перо зубами,

И подбирает рифму, чтобы лились ручьём

Стихи.

Феофилакт Кос