Пограничное состояние

Александр Геннадьевич Бачило

«Туда везли самолетом. Долго летели, на север ли, на юг, в Мары или на Кушку – неизвестно. Под конец качало здорово, потом кидало, потом наизнанку выворачивало. Но сели, отдышались, отмылись, сходили на обед – и стройся. Без слов, без музыки – шагом марш на занятия. Вот тут-то мы и припухли. Потому что занятие вел поп…»

Александр Бачило

Пограничное состояние

«Привет, Алёнка! Пишет тебе твой боец-погранец и очень по тебе скучает. Надеюсь, ты тоже. На последнее мое письмо из учебки ответ от тебя пока не приходил. Почтари обещают, что придет по новому месту службы, только может задержаться. Граница – это ведь не просто каемка на карте, она иногда там проходит, куда Макар телят не гонял. Призывают – не знаешь, где окажешься, за полярным кругом или в песках, на морском курорте или на голой скале. И с какой стороны Родина – тоже неизвестно. Кругом заграница. Вроде, ничем уж красноярского пацана не удивить. Однако меня удивили в первый же день, как прибыл в часть. Но об этом писать не положено. А ты пиши, как раньше, на в/ч 16380, должно дойти. Привет моим и твоим, всем нашим. Учись там хорошо, вернусь – буду догонять. Целую твои зеленые глаза. Любящий тебя Андрей».

1

Туда везли самолетом. Долго летели, на север ли, на юг, в Мары или на Кушку – неизвестно. Под конец качало здорово, потом кидало, потом наизнанку выворачивало. Но сели, отдышались, отмылись, сходили на обед – и стройся. Без слов, без музыки – шагом марш на занятия. Вот тут-то мы и припухли. Потому что занятие вел поп.

Отец Роман – молодой совсем, хоть и бородища до пупа. В рясе черной, просторной, как занавес, сам на голову выше любого бойца. Первым делом заставил нас зубрить молитвы.

– Пока молишься, в штаны не навалишь, – приговаривал. – Невместно. Хотя… случаи, конечно, разные бывают. Иной раз и не удержишься. Но статистика, с Божьей помощью, показывает, что нейролингвистическое программирование способствует стабилизации очагов возбуждения в коре головного мозга. Пока думайте так, нехристи, потом поймете, как на самом деле. Аминь.

Вот такой он у нас, отец Роман. Первые дни только с ним и занимались.

После молитвы, бывает, построит в шеренгу да как рявкнет вдруг:

– Сомкнись! Плотнее строй, воинство православное! Вас сюда прислали боевую задачу выполнять, а не краснеть удушливой волной, едва соприкоснувшись рукавами!

Однажды начал вдруг читать нараспев, не по-церковному:

– «Гектор пылал разорвать у Данаев ряды и пытался

Всюду, где видел и гуще толпы, и оружия лучше;

Но разорвать их нигде он не мог, беспредельно пылавший;

В встречу данаи, сомкнувшися башней, стояли, как камень…» Ясно, нет?

Мы молчали, неопределенно переглядываясь.

– Сомкнувшися башней, стояли, как камень, – повторил отец Роман. – Фалангой они воевали. Плотным строем.

– Так перестреляют плотным строем, батюшка! – рискнул поднять хвост Ванька Свиридов, второй номер минометного расчета. – Один снаряд – и взвода нет.

Отец Роман насупился, утопив половину лица в бороде. В первый раз я тогда заметил, что борода у него с сединой.

– Видал бы ты тот снаряд… – сказал он угрюмо. – Ну, да это вам командиры доведут. После присяги.

Тут он ошибся. Присяги-то нам дожидаться не пришлось. Добрые люди ее еще в учебке принимают, а у нас по-другому вышло. Совсем по-другому…

2

Обитаемого жилья вокруг расположения части, говорят, на много дней пути нет. Не знаю, кто это измерял и как, разве что с самолета, поскольку дорог тоже в пределах видимости не обнаружено. Зато аэродром – будь здоров, в три полосы, по пять тыщ каждая, хоть «Руслан» сажай, хоть «Мрию». Да они и гудят день и ночь – не «Русланы» с «Мриями», а всякие. В основном транспортные, конечно, причем знающие ребята подметили, что плюхаются к нам не только «Илы» с «Тушками», а попадаются и «Боинги» с «Миражами». Хотя в наше время это не в диковинку. Зато нехватки ни в чем нет, и кормежка зачетная. Ну и слава богу.

А вот в увольняшку сходить некуда. Не говоря уж – в самоволку сбегать. Кругом колючка да патрули. Только и остается развлечений – самому в патруле прогуляться. Тут иногда и с