Атаманы-Кудеяры

Николай Васильевич Кондратьев

Россия державнаяСтарший брат царя #2

Писатель Николай Васильевич Кондратьев (1911–2006) родился в деревне Горловка Рязанской губернии в семье служащих. Работал топографом в Киргизии, затем, получив диплом Рязанского учительского института, преподавал в сельской школе. Участник Великой Отечественной войны. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией» и др. После войны окончил Военную академию связи, работал сотрудником военного института. Член СП России. Печатался с 1932 г. Публиковал прозу в коллективных сборниках. Отдельным изданием вышел роман «Старший брат царя» (1996). Лауреат премии «Зодчий» им. Д. Кедрина (1998).

В данном томе представлена вторая книга романа «Старший брат царя», состоящего из четырех самостоятельных произведений. В нем два главных героя: жестокосердый царь Иван IV и его старший брат Юрий, уже при рождении лишенный права на престол. Воспитанный инкогнито в монастыре, он, благодаря своему личному мужеству и уму, становится доверенным лицом государя, входит в его ближайшее окружение. Но и его царь заподозрит в измене, предаст пыткам и обречет на скитания…

Николай Васильевич Кондратьев

Старший брат царя. Том второй. Атаманы-Кудеяры

Часть четвертая

Царская опала

1

Шлях от Нижнего Новгорода на Казань шел правым берегом Волги, то удаляясь на многие версты, то приближаясь к самой реке, к бечевнику, по которому бурлаки или лошади тянули баржи, струги и большие ялы. Много всякого люда шло и ехало по этому шляху. Встречные путники охотно рассказывали о казанском деле. Еще до прибытия в Нижний Юрше стало известно, что войско Ивана окружило Казань, что успешно отражаются вылазки татар. Однако русским нелегко приходилось. Здесь, вдали от места сечи, было видно: на судах вверх по реке плыли искалеченные вои, другие во множестве плелись шляхом, иные ехали на перегруженных телегах. Чем ближе к Казани, тем раненых становилось больше.

Вечерело. Лошади, не обращая внимания на понукание, еле двигались. Юрша велел своим спутникам становиться на ночлег, хотя следовало бы проехать еще верст десять-пятнадцать, чтоб назавтра добраться до Казани.

Они расположились на песчаном берегу Волги недалеко от деревушки, спрятавшейся за высоким тыном. Немного ниже по течению реки раньше причалили с десяток стругов. Люди с них рассыпались по берегу, разожгли костры, готовили варево. Между деревушкой и лесом виднелись кладбищенские кресты. Там собралась толпа селян и воев, среди них выделялись синие кафтаны-терлики стрельцов из Большого полка.

Подготовка к ночлегу шла по раз заведенному правилу. Каждый стрелец знал свое дело: кто рубил лапник для постелей, кто собирал сушняк для костров, а Аким, расседлав коня, принялся готовить ужин. Однако вскоре это нехитрое занятие он поручил стрельцу Захарию, а сам, испросив разрешение у Юрши, отправился на кладбище. Оттуда он вернулся со стрельцом, правая рука которого была на перевязи, а голова замотана серой тряпкой. Юрша узнал в нем соседа по Стрелецкой слободе Федота.

Аким пояснил:

– Тут они хоронили троих преставившихся.

– Счастливые эти,?– торопливо добавил Федот.?– Мы от Казани четыре дня плывем. Восьмерых до этого так, на бережку закопали. А тут, вишь, с попом, с молитвой, как положено.

– Тебя давно ранили? – поинтересовался Юрша.

– Меня-то? Девять ден тому, в день мучеников Михаила и Федора как раз. Заутреня у нас была, а потом большой воевода наши две сотни в помощь князю Пронскому послал. В его прясле, вишь, пушкари пролом сделали. Люди князя туда сунулись, а казанцы не отступили, так их встретили! Ну, мы, известно дело, пищали, ручницы на телеги бросили, лестницы взяли и пошли. Что у стен творилось, батюшки! Кругом стоны, крики, ругань, не приведи Господи. Там к стенам лестниц множество приставлено, по ним вои лезут, а татары кипяток льют, камни сбрасывают, стрелы пускают. Ров мертвыми телами уже забит. Подвели нас сотники к пролому в стене у воротной башни и приказали лезть. Пролом здоровый – пара троек въедет, да высоко до него, побольше сажени. Полезли,