Пролог

Зачем всё? В чём смысл, когда кругом лишь пустота, да сырой туман, в котором нет ни тепла, ни света? Где хоть одна дорога… хоть одна узенькая тропинка, которая приведет к спасению мою заблудшую душу? Я ничего больше не вижу, словно внезапно ослеп. Но я ничего не видел и раньше. Получается, что я всегда был слепцом? Мы используем. Нас используют. Как это жестоко… Будто мы не живем, а воюем… Пора уже покончить с этой войной. Пора наконец успокоиться и найти приют. Но где оно, то место, откуда мне никогда больше не захочется убегать? И есть ли оно, вообще, на этом свете…

Глава 1

– Да что за чёрт! – молодой человек со злостью стукнул кулаком по тяжелой двери. Уже в течение нескольких минут он никак не мог войти в дом, тщетно пытаясь попасть ключом в замочную скважину. Стояла поздняя осень. Начало ноября. Темнело довольно рано, и казалось, что эта проклятая ночь наступила уже давным-давно. На улице было темно, холодно и безлюдно. Накрапывал мелкий колючий дождь. Тусклый желтый свет от уличного фонаря падал прямо на деревянный массив входной двери, замок был простой и податливый, и в любой другой ситуации отпереть его не составляло никакого труда, но только не сегодня. Сегодня все шло не так… его пальцы, словно чьи-то чужие, окостеневшие и трясущиеся, совсем не слушались и никак не могли попасть тонкой рифленой железкой в отведенный специально для нее зазор. И когда ключ в очередной раз выскользнул из рук и с мерзким, как чья-то насмешка, звоном упал на мраморное крыльцо, он несдержанно громко выругался, опустился на корточки и шумно вздохнул. Ярость, раздражение и одновременное бессилие застилали глаза едкой красноватой дымкой, слева в груди нестерпимо болело расчлененное на мелкие кусочки сердце. Оно из последних сил боролось, пытаясь оттолкнуть от себя некогда прекрасное чувство, а по все еще горящим мыслям уже начинало медленно растекаться непривычно ледяное, но такое спасительное опустошение…

– Ненавижу! – с досадой, сквозь зубы прошептал он то ли непослушной железяке, то ли кому-то невидимому; но одно это, резко произнесенное слово, как будто придало ему сил и в раз помогло успокоить дрожь в руках. – Ненавижу тебя… Будь ты проклята!

С этими словами он выпрямился и вставил непослушный ключ четко в цель, повернул его два раза вправо и привычным движением толкнул от себя тяжелую дверь. Оставив ключ в замке, он вошел в дом и, нащупав на стене выключатель, зажег свет в прихожей.

– Мама! – громко позвал он и внимательно прислушался. Никто не отозвался. Большой дом был пуст и хранил тишину.

«Ну и хорошо, – подумал он, ничего при этом не испытав, – хорошо, что так». Взглянув на часы, он на мгновение задумался над тем, где же так поздно могут быть его родители и младшая сестра, но тут же, потеряв всякий интерес к этому вопросу, стянул с себя парку, перепачканную кровью, бросил ее на пол и, на ходу закатывая рукава джемпера, стремительно направился в ванную.

В голове его было пусто и холодно, только в висках равномерно стучало отдаленное желание причинить всем окружающим такую же ни с чем несравнимую боль, которую он сам испытал… тук-тук-тук… Он заткнул сток в ванной и включил теплую воду… вот так хорошо… надо поскорее согреться… сегодня было очень холодно …, наверное, скоро пойдет снег… Он коснулся ладонью шумного потока теплой воды, льющейся из крана, и удовлетворенно кивнул, затем один за другим стал открывать ящики белого шкафчика, перебирая обеими руками их содержимое.

– Да я же видел! – прошептал он с досадой, захлопнув предпоследний. – Отец всегда хранил их здесь, я же видел… где же?! Да! Вот! – обрадовался он, открыв последний нижний ящик и обнаружив в нем то, что так тщательно искал: это была маленькая коробочка с лезвиями «Нева», которую его отец бережно хранил, как раритет с советских времен, вместе с металлической блестящей бритвой, к которой эти лезвия и прилагались, и пушистым беличьим помазком. Это были предметы памяти о его лихой, как он сам не раз выражался, молодости. Хранились они без надобности, но на всякий «пожарный» случай.

Стараясь не думать ни о чем, кроме своей цели, и не давая себе возмо