Post Scriptum

Сергей Алексеевич Минский

P.S. – результат осмысления 80-х и 90-х «с колес»: тогда, когда все те события, свидетелями которых многие из нас, ныне живущих, стали, вершились.

P.S.

Мыслей нет. Память ходит в истоках.

Сон – не сон. Забытьё впопыхах.

Нет любви. Удивление только.

Жизни нет. Что таить тут греха.

Нет сегодня. Есть Сталин и завтра.

Нет природы. Есть эко-возня.

Нет народа. Глаза съела зависть:

Пуст карман у тебя, у меня.

Нет героев. Есть орденоносцы.

Нет пределов. Царит беспредел.

Полуправдой бытует Чернобыль,

Как и всё, и всегда, и везде.

Огорошены прессой и теле,

И охвачены ужасом цен

Мы узнали, кто мы в самом деле

Без трибун и без штор авансцен.

Мы проснулись. Но словно с похмелья.

Давят болью афганские сны.

Ордена за отвагу и смелость,

Как насмешка нелепой войны.

Мы проснулись. Нас бьют в Куропатах.

Нас покорности учат битьём.

Мы проснулись: не сон это – память,

Что в роду и в твоём, и в моём.

Мы почувствовали в смене стадий

Одичавшее братство своё.

Пусть ещё не народ – но не стадо:

Мы живём, а не только жуём.

Продолжает давить нас и метить

Деспотической власти клише.

Мы проснулись, и, право, уже

Путь лежит наш в иное столетье.

50-е

Ветер вьюжит иглами,

Бьёт по векам слепленным

В тех местах, где гибли вы

За судом без следствия…

Где теперь вы бродите

По шанхаям Севера?

Всё ли вами пройдено,

Чтобы стать оседлыми?

Всё ли в вашей памяти

Правильно расставлено,

Государства пасынки,

Крестники И.Сталина?

Хо-лод-но, так хо-лод-но.

Поднимите ворот.

Знаю я: вам хочется

Чаю с рюмкой водки.

Знаю я: вам надо бы

Прислониться к печке,

Закурить… и ладно бы –

Провалиться в вечность.

Нестерпимо холодно,

Ни одной попутки…

Очень, очень хочется,

На одну минутку,

Чтобы не пригрезилось

В полудрёме жалкой…

Кипятку бы крепкого.

Да и всё, пожалуй.

Дотянуть до станции,

Закемарить в поезде…

Вам на запад, стало быть?

Вас дождутся вскорости.

«Мы не потомки сталинской эпохи…»

Мы не потомки сталинской эпохи,

Мы современники, упавшие вослед

Солдатами, не нюхавшими порох,

Но нюхавшими патоку побед.

Мы не стучали оскорблённых братьев

И перебравших через край отцов.

Другой был страх, была другая радость

И меньше половины подлецов.

Но педагогов серая шеренга

Давала нам уроки гнусной лжи,

И правды луч на парту падал реже,

И брежневские всплыли миражи.

Мы не потомки сталинской эпохи,

Мы современники, упавшие вослед.

До времени ослепли и оглохли

И постарели до свершенья лет.

«Своё меняю время…»

Своё меняю время

На чью-то блажь.

Свободы дух мне вреден

И воздух наш.

Меняю голос чести

На чей-то рай.

А мне пойдут и черти,

Мне всё давай.

Меняю негу дома

На круг дорог.

Я вряд ли буду томным –

На мне зарок.

А говоря меж нами,

Когда хотят,

Такими именами

Пути гатят.

«А в этой стране чужой…»

А в этой стране чужой,

Где кнут Cоловьём свистит,

Где хлеба кусок тяжёл,

Я пряником пошлым сыт.

Растут со стихами дни,

Растёт пониманье лжи.

Стране не хочу служить:

Она – это вновь они.

Они – это страх в ночи,

Что завтра придёт другой,

Нечистой махнёт рукой,

И всё замолчит.

Синева

Синева за окном, синева.

Синий снег под темнеющим небом.

Был ли там я? А может, и не был.

Может быть, это просто слова.