Дневники обреченных

Алексей Шерстобитов

Художественная книга автора бестселлера «Ликвидатор. Исповедь Легендарного киллера» Алексея Шерстобитова насыщена психиатрическим анализом самых громких массовых преступлений последних лет: в том числе трагедий в Редкино и Кратове. Подобного вы еще не читали.

Дневники обреченных

Алексей Шерстобитов

«МЫ СТРАШИМСЯ ЕЕ, КАК ЛЮТОГО ВРАГА,

МЫ ГОРЬКО ОПЛАКИВАЕМ ПОСЕЩАЕМЫХ ЕЮ,

А ПРОВОДИМ ЖИЗНЬ ТАК, КАК БЫ СМЕРТИ

ВОВСЕ НЕ БЫЛО, КАК БЫ МЫ БЫЛИ ВЕЧНЫ НА

ЗЕМЛЕ»

(СВЯТИТЕЛЬ ИГНАТИЙ БРЯНЧАНИНОВ)

Редактор Марина Шерстобитова

© Алексей Шерстобитов, 2018

ISBN 978-5-4490-7846-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

КНИГА ПЕРВАЯ

«РЕАКТИВНЫЙ» АД

«ТЩЕТНО СИЯЕТ СОЛНЦЕ С ЧИСТОГО НЕБА ДЛЯ ОЧЕЙ,

ПОРАЖЕННЫХ СЛЕПОТОЮ, – И ВЕЧНОСТЬ, КАК БЫ НЕ

СУЩЕСТВУЕТ ДЛЯ СЕРДЦА, ОБЛАДАЕМОГО

ПРИСТРАСТИЕМ К ЗЕМЛЕ. ЕСЛИ МЫ НЕ СПОСОБНЫ

ЖЕЛАТЬ СМЕРТИ ПО ХЛАДНОСТИ НАШЕЙ К ХРИСТУ

И ПО ЛЮБВИ К ТЛЕНИЮ, ТО, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ,

БУДЕМ УПОТРЕБЛЯТЬ ВОСПОМИНАНИЕ О СМЕРТИ

КАК ГОРЬКОЕ ВРАЧЕСТВО ПРОТИВ НАШЕЙ ГРЕХОВНОСТИ»

(СВЯТИТЕЛЬ ИГНАТИЙ БРЯНЧАНИНОВ)

ПИСЬМА

«Что даровано Богом, тем грешно

не делиться с другими нуждающимся»

(Из тюремных дневников автора)

Часто вспоминая, кто я, задумываюсь, почему грешнику дано говорить о чистом и светлом? Казалось бы, что может знать об этом человек, извалявший свою душу в помоях, половину своего существования и не думавший о Боге совсем? Но кто же может знать о самой помойке больше других, как не постоянный ее обитатель, причем со взглядом изнутри! На ее фоне или выглядывая из нее, бросая свой взгляд на чистое небо, не он ли осознает глубже всех остальных разительную разницу между добром и злом? Ведь добро – это все, что помимо него! Как только он придет к такому выводу и умудриться принять его, тогда именно и начнется раскаяние. Дорастет он до покаяния или нет – это уже другое дело, но именно таким и дает Господь голос, вкладывая в их уста необходимое. Первенец подобных – святой апостол «языков» Павел, был слышнее и мудрее всех, остальные из убийц могут лишь вторить, немного освежая сказанное им в соответствии со временем.

Судьбы этих людей не назовешь счастливыми, «утро и день» их жизни всегда удовольствие и наслаждение, страсти и блуд, разврат души и жестокость в сердце, но вот «вечер» отличен прозрением, причем прозрением через боль, страдания, страх – муки эти открывают их душевные очи, часто притупляя зрение физическое, что бы видимое душой сравнивалось ни с окружающим, а самим собой, дабы осуждать ни других, но себя, иначе излечение не состоится.

Почему страшному грешнику говорить позволено? Потому, что он этим спасается! Почему же не всем грешащим, ведь нет других? Потому что упавший ниже всех, но силящийся подняться уже давно на пути к раскаянию, а случившееся с ним несчастье, ставшее призмой прозрением, только направляет его волю, а не толкает насильно, потому таких мало. Говорящий ищет и Господь обнаруживается для него, открываясь, как бы невзначай, всегда неожиданно, не в виде ответа мыслью на мучительный мыслительный процесс, будто под нажимом, но всегда вовремя и доказательно, нам остается только принять, осознать и главное – не забыть!

Пораженный чудом не физического явления, но духовного, долго не может прийти в себя человек от восторженной настороженности, но лишь пройдет она, как всегда бывает, так сразу находится в суете и озабоченности материального мира, чем заменить желание последовать Слову Откровения и отблагодарить Создателя, и храм души его остается, хоть и посещенным, но вновь опустевшим, а сердце не очищенным.

Каждое воспоминание, о когда-то произошедшем невероятно добром в нашей душе, не кажется, нам чьей-то попыткой нам помочь, так же как и любая пришедшая на ум злая мысль – попыткой нас погубить. А ведь и то, и другое – не плоды наших усилий, появляющиеся в виде помыслов, какие-то соблазняющие нашу плоть своим пагубным воздействием на часть мозга, отвечающую за удовольствие, так же, как какие-то молниено