Дурья башка
Игорь Владимирович Марков
Злобная старуха предсказала мальчику Мише, что его пять раз ударят по голове за то, что он обидел её любимую внучку. Предсказание сбылось, а повзрослевший Михаил нашёл свою любовь, которую искал всю жизнь.
Игорь Марков
Дурья башка
Рассказ
На войну Матвея Сергеевича не взяли, как он сам объяснял, по старости. Хотя дряхлым стариком дядя Мотя не был – недавно за пятьдесят перевалило. Вот только сердце стало иногда побаливать и ноги крутить, особенно по ночам. Может, застудил – всю жизнь слесарем в депо отработал, а может, просто время пришло. Даже у машины железные шарниры стачиваются, а уж о человеческих костях и говорить не приходится…
Паровозное начальство из уважения к былым заслугам определило Матвея Сергеевича на тёплое место – истопником в котельную при Клубе железнодорожников. Здесь-то он и присмотрел к себе на постой молодую женщину с двумя детьми, из первого эшелона эвакуированных. Война, видать, долгая намечается, коли людей с запада на Урал повезли. Кто его знает, каких ещё жильцов к нему в дом советская власть подселит… А эта вроде бы баба чистоплотная, старательная. Только приехала, сразу пришла в котельную за горячей водой – одежду детишкам стирать. Своих детей им с Катериной бог не дал, так пусть чужие поживут, пока их папка с фашистами воюет.
В 1942 году на майора Рычагова пришла похоронка. А его старший сын – Миша Рычагов пошёл в первый класс.
Перед Новым годом Матвей Сергеевич взял топор и притащил на санках из леса пушистую ёлку. Пока московская учителка с детьми украшала её самодельными бумажными гирляндами, он с хромым Егором и ещё одним плотником из эвакуированных соорудил во дворе клуба большую горку для катанья. Сзади у горки была настоящая деревянная лестница с перилами, а впереди длинный спуск, переходящий в ледяную дорожку, которая шагов через двадцать утыкалась в снежный сугроб.
Кататься с ледяной горки можно было по-разному. Самый простой способ – для малышей – сидя на собственной попе или лёжа на спине. Тем, кто постарше и любит скорость, – на фанерке. Ну а совсем уж отчаянные пятиклассники съезжали стоя, размахивали для равновесия руками.
Девочки катались красиво, наслаждаясь плавным скольжением и принимая балетные позы.
Шестилетняя Полюська, она же Полина Кукушкина, вначале ехала сидя. Затем, когда уклон горки переходил в ровную накатанную дорожку, ложилась на спину, раскидывала в стороны руки и, легонько оттолкнувшись ногой, начинала медленно кружиться, как морская пятиконечная звезда. Постепенно замедляясь, она останавливалась у финишного сугроба и некоторое время ещё лежала там, блаженно прикрыв глаза, пока следующий катальщик своим боком или мягкими растоптанными валенками не выталкивал её на снег, присыпанный фанерными щепками и обрывками старых плетёных половичков, которые местные жители беспечно стелили перед входными дверьми своих квартир для вытирания обуви.
Мальчики катались дерзко, показывая чудеса отваги и находчивости.
Восьмилетний Миша Рычагов притащил с помойки дырявое жестяное корыто, сел в него и попросил друга Петьку подтолкнуть сзади, для большей скорости.
День выдался ясный с лёгким приятным морозцем. Ночью новогоднюю ёлку припорошило снегом, и белое зимнее солнце сверкало на её ветвях, отражаясь в миллионах ледяных кристалликов. Цветные флажки самодельной гирлянды весело трепетали от лёгкого ветерка. Унылый двор Клуба железнодорожников наполнился детским смехом и праздничным настроением. И ни что, как обычно писали в деповской многотиражке, не предвещало беды. Но она пришла, а точнее – приехала с криками и скрежетом метала об лёд…
Вязаные Полюськины варежки обросли снежными шариками и маленькими сосульками. Они вкусно откусывались и приятно таяли во рту, оставляя на языке колючие шерстяные ниточки. Через реснички полуприкрытых глаз можно было видеть яркий кружок солнца в глубине чуть голубоватого неба, окружённый облачком блестящих снежинок…
Дно у корыта было неровным, и чтобы не терять при спуске скорость, Миша с Петей сильно отклонялись вбок. К счастью, этот приём не дал нужного результата, и корыто, царапая ржавым