Нет пути. Они не пройдут

Роман Заречный

Прошлое изменить невозможно. Но что, если… в какой-то момент времени возникло два варианта развития событий, осуществившихся независимо друг от друга?!И как жить, если планета, которую считал родной, вдруг окажется погружена в беспросветный мрак?.. И кто даст ответ – непостижимые посланники инопланетных цивилизаций, пытающиеся оправдать непонятное бессилие, или таинственный чернокожий воин, лишённый имени и прошлого?.. И что, если всё это приведёт лишь к одному исходу?.. Вот, только…

Нет пути

Они не пройдут

Роман Заречный

Тридцать спиц соединяется в ступице колеса,

И от того, что не существует, от пустоты в ступице,

Зависит польза колеса.

Из глины изготавливают сосуд,

И от того, что не существует, от пустоты в сосуде,

Зависит его польза.

…Следовательно, все вещи полезны.

И полезны они благодаря тому, чего в них нет.

    Лао-Цзы, Дао Дэ Цзин

© Роман Заречный, 2018

ISBN 978-5-4490-7221-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЧАСТЬ I

1.Чужая крепость

Я медленно открываю глаза. То, что я не дома, не знаю, где нахожусь, и не имею ни малейшего понятия, как здесь оказался – это я осознаю сразу. И всё. Больше никаких мыслей, и ни страха, ни удивления. Я лишь отстранённо рассматриваю окружающее

Тело моё покоится, в полусидячем положении, на каком-то светло-сером кресле с подлокотниками и высокой, чуть отклонённой назад спинкой. Само помещение выглядит довольно-таки мрачновато: в стенах, из плотного серого ребристого кирпича, нет ни одного окна, и только в дальнем углу тускло блестит металлическая дверь. Всё освещается одной-единственной лампой, закреплённой под потолком, пронзительно-яркий свет которой, с непривычки, заставляет меня прищуриться

Но, помимо скудной обстановки, здесь есть ещё, на что посмотреть. Я здесь не один: передо мной, на таких же серых креслах, устроились ещё трое. Сидели они молча, и я стал, не торопясь, их разглядывать. Одеты они были одинаково, и довольно странно – по крайней мере, не совсем обычно: чёрные брюки и рубашки без пуговиц. Тоже чёрные, и с высокими золотистыми воротниками.

Посредине, прямо напротив меня, восседал высокий худощавый черноволосый мужчина, казавшийся на неопределённый срок старше остальных. Его лицо, с правильными чертами, было мрачно и решительно: губы плотно сжаты, взгляд устремлён вперед, а между бровями залегла суровая складка. В это же время, сидел он идеально ровно, с прямой спиной, и весь вид его, внешне, производил впечатление сильной непоколебимой воли и даже какой-то властности. Но вот только в глазах его, цветом тоже напоминавших сталь, время от времени проскальзывало что-то далеко не стальное: я заметил в них глубокую, почти неприкрытую печаль – словно все тяготы мира вдруг разом навалились на этого человека.

Слева от меня, откинувшись на спинку кресла, развалился молодой светловолосый парень лет двадцати пяти. По сравнению с первым, его лицо, широкое, с узеньким острым подбородком, и ясными голубыми глазами выглядело более мягким, даже добродушным, но одновременно усталым. Его гладкие, светло-русые волосы были, похоже, старательно прилизаны.

Третьим оказался мужчина лет сорока, и ростом немного ниже остальных. Во всём его облике сразу бросалась в глаза невероятная физическая мощь. У него были коротко остриженные тёмно-русые волосы, а черты его лица не были изящны, но поражали присутствием огромной жизненной силы. Густые брови, из-под которых пристально глядели светло-карие глаза, нос с широкими ноздрями, резко выступавшие скулы, и крепкий, массивный подбородок. Под плотно обтянувшей его тело одеждой, отчетливо виднелись бугры могучих мускулов, а из-за ужасающе широких плеч, ещё более усиливавших впечатление от его низкорослости, он казался едва ли не шире кресла, на котором сидел. Но, как ни странно, от него, в отличае, например, от черноволосого, не чувствовалось исходящей угрозы мрачной смертоносной силы, а лишь уверенность и спокойствие.

И тут черноволосый, по видимому заметив, что я открыл глаза,