Предисловие

Я не планировала писать сборник рассказов, он получился сам по себе – каждое воспоминание по очереди приходило ко мне и стучалось в дверь. Я открывала, усаживала его за стол, поила чаем. А пока оно было у меня в гостях, я писала.

Я верю, что каждое событие или человек, которые случались с вами или встречались на пути, влияют на характер и судьбу. Эти истории – прямое тому доказательство. Они как части разноцветной мозаики, и, если сложить их вместе, получится узорчатое полотно жизни.

Признаюсь, мне волнительно, будут ли понятны мои мысли другим людям? Принесет ли эта книга пользу читателю? Я буду рада, если хоть одна из историй напомнит вам о чем-то хорошем, заставит улыбнуться или даже взгрустнуть. Буду рада связи между разными, но такими похожими людьми.

Напоследок мне хотелось бы поблагодарить моих дорогих мужа и маму. Без их поддержки и веры ничего бы не получилось. Что ж, раз-два-три-четыре-пять, счастье я пошла искать!

1.Солнце моего детства

Солнце моего детства

Бабушки, или нанейки, как я называла ее на татарский манер, уже давно не стало. Но именно с ее домом связаны мои самые теплые детские воспоминания.

Мы с мамой жили у них с тех пор, как не стало моего папы. Это случилось, когда мне было 2 года. Я как сейчас помню этот огромный двухэтажный дом с большим огородом, садом и многочисленными хозяйственными постройками. Перед домом и возле гаража были высажены яблони, и я часто хулиганила, залезая на второй этаж и пытаясь дотянуться до еще кислых в начале лета яблок с балкона.

Чтобы попасть к вишням и крыжовнику, нужно было пройти сквозь сарай мимо сердитых коров. Страшно было до жути! Но уж если пройдешь, то попадаешь в рай – тут тебе и смородина, и малина, иногда мы находили клубнику. Помню, как-то раз второпях набрала в рот малины – вдруг нанейка увидит, и почувствовала неприятный привкус. Оказалось, что съела клопа. Еще помню, как мы с двоюродным братом лакомились крыжовником, и нас застали с поличным, вот крику-то было! Нанейка сказала, что ягоды были обработаны средством против насекомых, и мы могли отравиться. Но, как выяснилось позже, это было лишь еще одним способом держать нас подальше от урожая, пока тот не доспеет.

На ладони у меня есть шрам. Он появился в тот день, когда я гуляла возле дома на улице и решила сорвать яблоко со стороны забора, поленившись зайти во двор. Я вскарабкалась на забор, потянулась и зацепилась рукой за железную проволоку, которая шла по верху. Боясь даже мельком взглянуть на руку, истекающую кровью, я с ревом побежала к маме. Меня отвезли в больницу, сделали перевязку и прививку от столбняка.

Мама много работала и часто уезжала в командировки. Я тосковала и сидела у телефона. Мне хотелось болтать с ней обо всем, но когда она наконец-то звонила, я, услышав ее голос, начинала хныкать и не могла сказать ничего путного. Чтобы меня успокоить и усыпить, нанейка начинала рассказывать сказки, которые начинались так: «Борон-борон заманда…», что переводится как «Давным-давно». Этот зачин до сих пор переносит меня в детство.

Нанейка пекла восхитительные ягодные пироги в печке. Они были круглые, толстые и посыпанные сахаром. Еще она делала пастилу из малины. Этот деликатес было непросто найти. Его прятали на верхней полке шкафа и выдавали только в особых случаях и маленькими порциями. Но как же было вкусно! Кисленькая тонкая пластинка так и таяла во рту!

Как-то раз я обиделась на маму и нанейку и подговорила соседскую девчонку сбежать из дома. Договорившись об этом, мы пошли собирать вещи. Я сложила рюкзак и пошла как ни в чем не бывало через кухню мимо нанейки. Ага, как же! Меня тут же остановили и допросили, куда я иду и зачем мне рюкзак. Вещи были конфискованы, и я, злющая, пошла к условленному месту без них. Далеко мы, конечно, не убежали. Мы быстро поняли, что наш план провалился. А несколько улиц спустя нас нашла моя мама. Обеих посадили под домашний арест на неделю, но уже через пару дней мы играли на улице как прежде.

Мне часто снятся этот дом и улица. Перед глазами яркий летний день. Теплый солнечный свет пронизывает улицу, покрытую пушистыми одуванчиками.