Дождь в декабре
Рашида Касимова
В основе книги «Дождь в декабре» – лирико-психологические новеллы о проблемах современного общества и человека: обстоятельства, при которых молодые люди становятся жертвами анорексии, пластических операций, виртуального мира компьютерных игр, наследственного алкоголизма и террористических идей. Для сюжетов характерен образный язык и одухотворенность авторской мысли.
Рашида Касимова
Дождь в декабре
Лирико-психологические новеллы
На земле живых
Как-то утром, взглянув на себя в зеркало, она обмерла: исчезла та непропорциональность лица, которая с юности была предметом ее досады. Сейчас из сверкающей глади зеркала смотрело совершенно пропорциональное лицо с ровными плоскими контурами и расширившимися от ужаса зрачками.
Полгода назад Дэля прочла сенсационную статью ученых о том, что утрата обычной диспропорции лица – знак скорой смерти.
Так. Несколько минут она просидела в полном оцепенении. Что-то пожевала на своей крошечной кухоньке, не ощущая вкуса. Потом начала механически одеваться. Надо было что-то делать, куда-то идти. На работу, конечно. Так же механически, ни за что не цепляясь сознанием, она пересекла центральный парк Горького и села в трамвай. Обнаружив в руках мобильник, она набрала номер подруги и чужим голосом сказала: «Галя, мне кажется, я скоро умру…»
– «Дэлик, приезжай! Сегодня же, сейчас же, слышишь?» – приказывала, как всегда, Галина, ни о чем не расспрашивая заранее.
Отвернувшись к окну, Дэля мучительно обдумывала одно очень важное обстоятельство, с которого, собственно, и началась ее внутренняя мука. С того самого сна:
…она бродит по какому-то экзотическому саду и вдруг видит огромный зеленый аквариум, из которого, прижавшись крошечными лбами и носиками к стеклу, смотрят на нее младенцы…
И этот сон-кошмар разбудил ее. Он отнял у нее покой и ночи.
От рождения у нее было редкое и тяжелое имя: Аделина. Но и мать, и друзья ее звали просто «Дэля». Высокая и смуглая, Аделина Дымоева была первой красавицей среди беркутовских старшеклассниц, и потому на нее обратил внимание самый лучший из ее ровесников – комсорг Валерка Туманов. Так и звали их: Туман и Дымка. Их видели обнимающимися за углом школы, на автобусных остановках, на мосту у Заречного парка. «Эй, Аделина, береги себя, девочка. Грех рожать без мужа», – умоляла и наставляла ее мать. Но после школы Туман оказался в Афганистане. Через два месяца после его отъезда Дымка, страшась скорбных глаз матери, первый раз корчилась над тазиком, наполняющимся теплой живой кровью… А через полгода природа отомстила ей: Туман не вернулся из Афгана.
Пока Дэля, выйдя из трамвая, спустилась в подземный переход и шла среди сотен людей, в ней оживало прошлое…
…Южный город раскинулся на обрыве, над самым морем. Каждый вечер она переправлялась на пароме через залив, где он с цветами встречал ее на Графской пристани. Один из многих советских морских офицеров в белом с золотом кителе.
На дальнем мысе тень горы прятала их в своей прохладе. Дэле казалось, что никогда это счастье не кончится. Но однажды утром голубоглазый капитан неожиданно признался, что он женат. И так же синело море и чернели скалы, когда вечером того дня Дэля, задыхаясь от слез, бежала из южного города, унося в себе крохотный росточек, обреченный на гибель.
Время шло. Она работала в центральной городской библиотеке и в нее влюблялись читатели: студенты, художники, аспиранты…И, как это часто бывает в молодости, Дэля снова пребывала в состоянии постоянной биологической радости: ожиданий, встреч, объятий.
Но семья не получалась. Каждый роман ее заканчивался одним и тем же: сгустками теплой и страшной крови, застывшей в стеклянном больничном тазике. Дух дремал.
Дух дремал в ту эпоху у целого народа, «выскабливающего» из себя вместе с естеством и сознание, и Бога…
Как всегда, молодые люди равнодушно скользили мимо длинных рядов замолчавших в последние годы классиков в компьютерный салон. Дэля прошла в дальний угол пустого читального зала, открыла старенький томик Библии на т