Девка-матушка

Данил Васильевич Казаков

Девушку направили в деревню работать продавцом. Ей определили на квартиру. Она помогает колхозникам садить картошку, хозяйке и её сыну заготовлять сено. Дальше девушка, жалея женщину, продаёт ей в долг хлеб. Следом хитростью у неё покупают хлеб в долг и другие жители. Она верит жителям и дальше продаёт им в долг водку, халаты, мебель. Накопляется долг в 20 тысяч. Немаленькая сумма по тому времени. Председатель отказывается помогать продавщице.

Поиски работы

Город жил напряжённой, насыщенной жизнью. Дымили заводские трубы, ехали машины, торопились по своим делам прохожие, домохозяйки выносили мусор, из детского сада шли парами дети, даже серая маленькая собачка тоже куда то спешила. А не высокая, стройная девушка уже битый час стояла перед доской объявлений, всё не решалась зайти в магазин. На неё ни кто не обращал внимания, не приметна она, как тусклый день поздней зимы.

Серые облака заполонили небо, темнеют в снежной мгле озябшие ветки деревьев. Серая шубка на девушке, серая шапка, чёрные, растоптанные сапоги и большие рукавицы. Унылый взгляд Лены безнадёжно скользит по объявлениям. Продаётся дом, квартира, дача, и нет ни одного объявления, где бы требовались работники, лучше всего продавцы. Острые скулы, тонкие губы, маленький аккуратный нос и большие карие глаза, в которых затаилась безысходность.

Девушка не спеша поднимается по ступенькам, ведущим в магазин, тяжело вздыхает, открывает двери и трусливо жмётся к витрине, как обычная покупательница, а не просительница. В ногах предательская дрожь, руки слабеют, голос теряется. И всё же Лена спрашивает близко подошедшую к ней продавщицу.

– К вам работники не требуются?

Та спешила с дежурной, любезной улыбкой, скорбно поджала губы, торопливо ответила: нет!

Отказ прозвучал отчётливо, решительно и обычная работа продавца стала для Лены ещё более желанной и престижной. Она медленно развернулась и побрела домой в стоптанных сапогах по сырому снегу.

Школа позади, училище позади, первая любовь тоже позади. Впереди её ожидает (по плану) работа (свои деньги), любовь (настоящая), ребёнок. Так мечталось, но всё застопорилось, повисло на месте. Живёт сейчас Лена словно на обочине жизни. Вокруг неё все что то делают, а её не берут на работу, не нужна, все места продавцов заняты или нужны с опытом работы. А где ей этот опыт взять? Нужны грузчики, сторожа, няни и уборщицы. Идти туда девушке не хочется: и зарплата мала, да и возня с ведром и тряпкой тоже не велика радость.

Сначала, прошедшим летом и с осени, Лена говорила о своих трудностях радостно, громко, вполне уверенная в сочувствии матери и сестры.

– Сейчас работу найти очень трудно, – соглашалась с дочерью Ольга Ивановна.

– Да, очень трудно, – утверждала и сестра Яна, работающая вместе с матерью в садике. – Цены высокие, а зарплата маленькая. Как хочешь – так и живи.

Постепенно в их отношениях вкралась разобщённость. Лена по-прежнему не могла найти работу и ощущала свою причастность только к словам родных, а не к их делам. Вечерами мать уже не сокрушалась о трудностях устройства на работу, а Яна прямо говорила, что в садике не хватает нянечек. Неплохо Лене, хотя бы временно устроиться туда. Быть няней или уборщицей, ходить в чёрных халатах, повязать голову белым платком девушке очень не хотелось. Они казались ей из другой, низшей касты. Лена призирала и тут же жалела их. А теперь ей придётся стать одной из них? Из жалости к себе она расплакалась и в слезах заснула. Но, следующий день круто изменил её судьбу.

В зелёном здании службы занятости Лена как всегда ожидала встретить равнодушное отношение к себе и надоевший набор вакансий. Но строгая женщина, перекладывая бумаги на столе, явно замялась с ответом. Она перебирала Ленины документы, барабанила пальцами по стеклу, придирчиво смотрела на девушку, сомневаясь с решением. Лена, как гончая собака, насторожилась, почуяв «добычу»

– Нужна заведующая магазином, – услышала Лена, – в деревню Осокино. Зарплата две тысячи и квартиру вам оплатят. Старушка живёт рядом с магазином, на квартире у н