ПЕРВЫЙ КВАРТАЛ

Глава 1. Афганский ветер

Спитак. Сводки новостей, придержанные в новогодние, праздничные дни, снова описывают последствия землетрясения потрясшего страну. Реальные картины ужаса, переживаемого Арменией, транслируются на телевизионных экранах, заставляют содрогаться сердца граждан, болезненно всё это переживающих. Бодрые репортажи о масштабах организованной помощи, совсем не радуют, и на фоне ужасающих развалин порушенного города всё равно вызывают стойкое ощущение безысходности. Ощущение нескончаемой беды.

Но жизнь сглаживает эмоции. И черствеет сердце и со временем, воспринимаются уже как обыденность, слезы обезумевших на далёком Кавказе соотечественников – так, затихает и едва ощущается ставшее уже привычным сочувствие, и какая-то мирская успокоенность, растворяет беспокойство души. Отгораживается душа самоуспокоением. Ведь государство, чтобы облегчить их страдания, да что там государство – весь мир, делает в зоне трагедии всё возможное и невозможное… И уже не так бередит её постепенно исчезающая из новостных блоков, всё сильнее и сильнее, растворяющаяся во времени, беда…

А ещё участившиеся репортажи из Афганистана бодрят, очередной крупномасштабной, только что завершившейся, успешной операцией ограниченного воинского контингента Советской армии, против упрямых, в своей непокорности, душманов.

Но эти армейские успехи, почему-то, не вызывают уверенности в том, что так необходимая, так желанная спокойная, созидательная, мирная жизнь в соседней стране, наконец наступит. Наоборот, всё явственнее растёт понимание, что увязли в какой-то бесконечной, неприлично растянувшейся на годы, войсковой операции, наши непобедимые войска. И обладающие огромной мощью, никак не могут решиться они, в силу политических причин, и всё более и более неблагоприятно складывающейся общемировой, общественной конъюнктуры, применить её против, постоянно ускользающего, растворявшегося в своём народе, и как бы из воздуха возникающего вновь, противника. Применить всю мощь, в полную силу! Не могут – и всё тут!

И размазывается эффект присутствия их в непонятно что желающей, раздираемой внутренними противоречиями, стране. И не победу сулит это присутствие, не победу… Но и мысль о поражении, даже в дурном сне, кажется кощунственной.

И вновь, вечером, из телевизора бодрый репортаж об очередном, из участившихся в последнее время военных эпизодов, благополучно и победно завершившийся, вызывает вроде бы удовлетворение и гордость за локальный успех. Но почему неожиданно, вдруг, где-то там, в подсознании, мимолётно проскальзывает, – пока ещё мимолётно, – мысль об ещё одной безысходности?

«Не в сорок первом под Калугой, где холм высок

В восьмидесятых, под Кабулом лицом в песок…»

Унылым голосом стенает певец Леонтьев печальную песню, разгоняет афганский ветер по всему Союзу, и это отнюдь не прибавляет боевого духа советским войскам, увязнувшим в позиционном партизанском противостоянии с неуловимым противником. И гражданам страны не прибавляет.

Цепляют слова душу, вызывают озноб ползущие по спине мурашки…

«Воронка, и ещё воронка нежданным днём…

Зачем стучишься похоронка в панельный дом?..»

Неумолимо пережёвывает события, вялотекущая запутавшаяся и окончательно растерявшая первоначальные цели, война, калечит и убивает мальчишек, только начавших вдыхать полной грудью взрослую жизнь, губит непонятно за какие провинности их души…

Не моя страна управляет этой маленькой войной, а маленькая война вцепилась в Державу, и вертит ею на потеху всему миру. И растёт понимание неправильности происходящего… И в общем грохоте перестроечного звучания явственно проскальзывает от граждан растущее недовольство, набирает силу и становится всё более и более заметным, и весомым…

А ведь репортажи хорошо сработаны. Смотришь и кажется – ну немного ещё, совсем немного и переломим ситуацию, и победим окончательно этих полу первобытных душманов, как когда-то – басмачей… Только всё это – миражи – на поверку…

И вот, уже принято решение о полном выводе ограниченного контингента советских войск из дремучей в своей отсталости страны, упорно не желающей покориться