Солнечные дни

Анна Алексеевна Кавкаева

Дюжина рассказов составляет собой единое произведение. Это цикл, в котором все элементы неразрывно связаны и являются частями целого. "Убийца", "Труп", "Маньяк" и "Пятница, 13" объединены героями. "Марена", "Хмель", "Вор" – местом действия. Кроме того, восемь рассказов образуют семантические пары: "Марена" – "Сирена", "Двойник" – "Зеркало", "Вампир" – "Вор", "Хмель" – "Сон". Рассказы посвящены одной теме: никогда нельзя сдаваться и ставить на себе крест. Необходимо менять своё "здесь и сейчас" вместо того, чтобы жить в плену иллюзий, в своём выдуманном мире. Ведь пока человек жив, всё ещё возможно.

Все события и персонажи вымышлены, любые совпадения случайны

Убийца

Этот день я запомню надолго. Не могу сказать, что на всю жизнь, но нервы он мне потрепал изрядно. День, когда я стал убийцей. Однако начну по порядку, о том, кто я такой и как я дошёл до жизни такой.

Меня зовут Фёдор. Полностью – Фёдор Михалыч, хотя сейчас уже мало кто помнит, как звали Достоевского. Мне двадцать пять лет. Высшее образование, не военнообязанный, живу один в областном центре, каких много в Центральном федеральном округе нашей Родины. Родители мои живут в посёлке одного из районов той самой области. Я закончил институт, поэтому пять лет жил в общежитиях и чёрт знает где. О жилплощадях нашего города я, кажется, знаю всё. Тружусь в одной из контор, тяну сети для кабельного телевидения.

Я работаю полный день и живу в приличной квартире. Хотя как приличной – одна комната – двадцать метров, холодная вода, ванны нет, «спальный» район города, который заканчивается лесным массивом и парковой зоной. И это всё за три штуки в месяц. Неплохо. Да и много ли мне надо. Наш район вообще славится тем, что в нём дешёвое съёмное жильё, много коммунальных квартир, в которых проживает уйма разного народа.

Наша улица почти вся состоит из двухэтажных каменных домов, тех самых, без ванн, с деревянными перекрытиями, между которыми набивали всякую хрень. А как говорил наш историк, царствие ему небесное, самое постоянное в нашей жизни – это временные трудности. И вот эти временные трудности до сих пор не снесены, и в них ещё живут. Наш двухэтажный дом красного цвета чем-то напоминает старинный особняк с трещинами на стенах. Как дом Ашеров к концу повествования Эдгара Алана По. В нём всего восемь квартир на два этажа, но в наше время мало кто знает ближайших соседей: как их зовут и кем они работают.

Так вот с этих неизвестных соседей всё и началось. Живу я, значит, себе, клею новые дешёвые шпалерные обои, вешаю новую алюминиевую гардину со шпоном светлого дерева, покупаю новый диван в коричнево-бежевую клетку, в общем, никого не трогаю, починяю примус. И прожив здесь несколько месяцев, я встретил её – соседку со второго этажа. Точнее, она меня встретила. Как говорят, ищите женщину. Всё было хорошо, пока в дело не вмешалась женщина.

Однажды около шести вечера я вошёл в подъезд, нашарил в заднем кармане джинсов ключ и стал открывать свою дверь, когда услышал: «А у вас вся спина белая». Было первое апреля. Я обернулся. Теперь я с уверенностью могу сказать, что тогда она не первый раз видела меня. Она следила. Она искала повод познакомиться.

Передо мной стояла низенькая девушка с короткими ножками и фигурой бочонка. Хотя об этом я мог догадаться и по её детскому голосу. Ей было лет двадцать. Ни она сама, ни её блондинистые волосы, изначально чёрные, не произвели на меня никакого, даже отрицательного впечатления.

Она была одета в чёрную, будто засаленную куртку, тёмно-синие джинсы и невнятные чёрные сапоги. На плече висела, естественно, чёрная сумка. Будто нет других цветов. Это мне сразу не понравилось. Её лицо также напоминало детское, как и голос. Маленькие глазки, маленький носик, ротик.

В общем, я повернулся к своей двери. Даже не стал реагировать на древнюю как Суздаль шутку. Она нерешительно сделала шаг по направлению к моей двери, но я с негодованием захлопнул её. Остаток вечера я провёл, помогая Айзеку Кларку сражаться с экипажем космического корабля «Ишимура», заражённым какой-то дрянью.

1 апреля

Эту трудную неделю