Срамной Дневник

Арчибальд С Скайлс

Отчаянное путешествие в море женской сексуальности, где за горизонтом маячит любовь, а здесь день за днем в судовой журнал заносятся сведения о пройденном маршруте. Это алхимическая тетрадь, где поиск любви и философского камня, оргазма и просветления, счастья и благополучия находит отражение в психологических формулах. Это исповедь монаха и развратника, который находит исцеление души через телесно ориентированные психотерапевтические практики. Это тайное учение, способное превратить двоих в единое целое. Есть только одно условие – это тайное знание должны разделить двое.

Срамной дневник.

«Я начал драть рукопись. Но остановился. Потому что вдруг с необычайной чудесной ясностью сообразил, что правы говорившие: написанное нельзя уничтожить! Порвать, сжечь… От людей скрыть. Но от самого себя – никогда! Кончено! Неизгладимо»

Я вспомнил эти строки из черновика Булгакова, когда дочитал Васин дневник до конца. Как бы я хотел тоже выкинуть эти листки в мусор и просто навсегда забыть о них. Но не–е–т… Не забудешь. Они так и будут жечь меня, отравлять изнутри, заставлять чувствовать себя предателем. И всё же… Зачем я открываю их? Чтобы разбавить их яд, чтобы разделить дозу, предназначавшуюся мне одному с другими. Для меня одного она слишком велика.

Арш.

I.

Я хочу грудную клетку распахнуть, как покрывало.

И укрыться с тобой вместе. В темноте. Под одеялом.

Огонек зажжется робкий. Сочной мякоти мерцанье.

Это я тобой любуюсь. Это глаз твоих сиянье.

С фонарем под одеялом мы читаем книгу судеб.

Мы захвачены процессом, словно мы уже не люди.

Новый вид, где двое стали чем-то третьим поневоле.

Звездным куполом укрыты. С головою. С головою.

Кто-то придумал нас целыми, а кто-то разделил на половинки и заставил искать свою. Конфликт 1 го и 7 го домов, как сказал бы астролог. Партнер и я. С красной строки:

Дикий разлад живет во мне между телом и душою. Мне нравятся два совершено разных типа женщин. Есть женщины, которые на раз-два включают во мне самца, но они оставляют меня равнодушными как… люди. Нет, я не то, чтобы не считаю их за людей; я допускаю, что они живут, опираясь на нравственные императивы и, личное счастье не стоит для них ничего, если за него пришлось заплатить хоть одной слезинкой невинного ребенка, но сам я вижу в них только самок. Эгоцентричных, приземленных, хитрых и готовых в любой момент принимать то обличье, которое требует настоящий момент. Жаловаться мне нечего, ведь именно с ними у меня всё всегда получается. Они в ответ тоже видят во мне самца и с удовольствием, даже с радостью рвутся к рычагам, управляющим нашими инстинктивными программами. Я, собственно говоря, и не против! Я даже очень за. И всё было бы хорошо, если бы не существовало совершенно другого типа женщин, который одним своим видом обещает… продолжение. Что-то такое, что не выключается после коитуса, а несет нас дальше. В неизведанное. Но они, во-первых, не включают во мне самца так быстро, как милые и нежные самочки, а во-вторых, сами не совсем понимают, что со мной делать.

Вот и я не знаю, что делать? Когда я смотрю на самку, точнее, на её задницу, я не могу понять, смогу ли отдать за неё жизнь. А когда смотрю в глаза женщине, которой не страшно отдать и душу… забываю посмотреть на задницу. Видимо, такой разлад совершенно естественен для многих, а не только для меня. Ведь и правда: одних любят, а на других… женятся. «Que chingo!» – сказали бы латиноамериканские гангстеры.

А может быть, мне просто хочется утонуть в чьих-нибудь глазах? Как это выглядит? Смерть на глубине? Однажды у меня отказал акваланг на 10-ти метрах. Я не сразу это понял и потерял драгоценное время, барахтаясь на глубине. Радужные круги вокруг глаз. Колокольный звон в ушах. Я шевелил ластами даже тогда, когда перестал чувствовать свои ноги. Удушье. Всё точно так же, как и при общем наркозе: сначала отказывает зрение, потом слух, потом вы перестаете чувствовать своё тело. Остается только сознание, окруженное светом. Выплыл. Уже ничего не видел вокруг, но почувствовал, к