Пожалуй, всю оставшуюся жизнь (сейчас мне тридцать четыре) я буду задаваться вопросом: какая блажь или что-то другое стукнуло мне в голову – я решил стать детективом. Обладая редкими способностями – неуемной фантазией, великолепной памятью, логическим мышлением, наблюдательностью, проницательностью, отличной физической формой и чертовской выносливостью, я – сгусток таланта. Где надо, могу блеснуть изысканными манерами, попросту приличным воспитанием, где не надо, могу запросто сломать челюсть. В принципе, я должен являться образцом шерлокхолмовского искусства, однако… Больше недели бьюсь над делом Ларисы Волковой, и не то, чтобы застрял где-нибудь на полдороги. Я даже не знаю, с чего начать!

Глупая баба просто сбрендила. Она не хочет смириться с голой реальностью, смириться с тем, что ее муж, обогретый, обласканный, окруженный всеми благами, все-таки почти в два раза моложе ее! Она подозревает его в измене. Господи! Запусти козла в огород, а потом сиди и думай: а не сопрет ли это бесовское отродье кочанчик капусты?! Поражаюсь мазохизму взрослых женщин.

Она восседала передо мной, словно Екатерина Медичи: гордая независимая осанка, холеное лицо, впитавшее в себя килограммы супернавороченных кремов от морщин, угрей, прыщей и прочих «анти», одежда соответственная. Скрыть раздражение по поводу поведения супруга не считала нужным.

– А все потому, что дала ему слишком много свободы! Никакого контроля с моей стороны, вот и получилось черте что. Я хотела, чтобы он оценил это все, а он таскается по шлюхам, как похотливый кот! Вроде, он завел любовницу… Не хочу, чтобы он тратил на ту блядь мои деньги!!! Вы его должны застукать на горячем, а уж девице я устрою веселую жизнь!

Чувство такта, привитое мне родителями с пеленок, спасло положение – я едва не раскрыл рот, чтобы выпалить, что она полная дура. У этой пятидесятилетней матроны ума в голове, что у курицы, если она думает, что, стянув своего ненаглядного с одной девушки, не переложит его на другую. Прошла неделя.

– Это прискорбно, мадам, – я принял позу мыслителя, – установленное мной наблюдение не принесло никаких результатов.

– То есть?

– Ни с одной особой женского пола в интимной обстановке Ваш муж замечен не был.

Она впилась в меня таким подозрительным взглядом, аки в того козла, который насилу выполз с грядки. Вся ее натура не верила в мой ответ, а глаза, аккуратно и густо обведенные заморским карандашом, выдали несколько вариантов моей лжи: 1. Я «спелся» с ее супругом. 2. Я ничего не делаю, зная, что гонорар получу в любом случае. 3. Я полный профан, и голова у меня растет не оттуда.

– Если Вам нужны более убедительные доказательства, я зафиксирую на фото каждый его шаг при выходе из офиса и входе в Вашу квартиру.

– Конечно, конечно! Ну, а если предъявите… ну… компромат, короче, заплачу вдвое больше.

Должно быть, она просто истеричка, и горит желанием лишний раз напомнить безродному супругу, кто его кормит и выгуливает, указать, в каком углу его место. Я немного пофилософствовал и пришел к выводу, что мир не меняется – практически каждый из нас старается найти теплое местечко и всеми правдами, и неправдами удержаться на нем. А что касается неравных браков… Можно предвидеть повышение цен на молоко и бензин, заморозки в середине июля, настойчивое приглашение в школу, в которой учится сын-оболтус, и даже неурожай картошки, если выращивать на ней колорадских жуков. Но, выходя замуж за мужчину, который по возрасту годится в сыновья, надо быть готовой на все сто, что с минуты на минуту в супружеском театре появится третье лицо, обладающее молодостью, здоровьем и свежестью.

Клиентка положила на мой затертый для солидности стол (я перевел на него полметра наждачки) триста долларов и с достоинством поднялась с кресла.

– Я жду. Постарайтесь управиться быстрее.

Другу детства можно простить что угодно, но только не наплевательское отношение к телефонным звонкам – сотовый уже успел согреться в моей руке, когда Олег, наконец, соизволил поднять трубку.

– Я вытащил тебя с постели.

– Привет. Ты вытащил меня с ванной и, между прочим, я был в ней не один.

– Везет тебе. Мне н