Выбор

Антон Олейников

Предупреждаю сразу: я не люблю людей. Точно не помню, когда это у меня началось, но знаю, что за всю жизнь не встретил и десяти человек, заслуживших моё одобрение. При этом я понимаю, что круг общения у могильщика, живущего в приграничной глуши, не особенно широк. Но только не надо делать поспешных выводов: я счастлив в браке, воспитываю двух чудесных дочерей, и, если подумать, жизнь обижала меня не чаще, чем любого из вас. Нельзя также сказать, что моя вера в человечество иссякла с годами – у меня её просто никогда не было. Однако недавний случай напомнил мне, что мой взгляд на жизнь не единственно верный. Об этом я и хочу рассказать.

Выбор

1

Вороны обиженно каркали и чёрными тучами кружили в небе над головой, словно проклиная весь род людской и в особенности нескольких могильщиков, забирающих себе их добычу.

Как же я ненавижу этих крылатых пустозвонов! От одного их вида меня воротит сильнее, чем от груды изувеченных тел. Впрочем, иногда мне кажется, что я и сам такой же падальщик, как и они. Хотя бы потому, что трупы и меня кормят досыта.

– Видел ты хоть раз что-нибудь более ужасное? – спросил Пит, страшно коверкая слова из-за респиратора, закрывавшего пол-лица.

– Да, и не раз, – ответил я, тут же припомнив несколько масштабных сражений, с последствиями которых мне довелось столкнуться. – Но должен признать: таких битв, на моей памяти, давно не было.

– Сочувствую твоей памяти, если она уже хранит в себе нечто подобное, – проворчал Пит, зябко поёжившись. – А вот мне теперь нужно изрядно напиться, чтобы просто заснуть.

Это была чистая правда – я и сам когда-то проходил через такое. Пит устроился на работу два года назад, и за это время между федерациями случались лишь мелкие стычки, а настоящая война вспыхнула лишь вчера.

– Пожалуй, мне тоже придётся пропустить стаканчик перед сном, – согласился я, ещё раз оглядев поле боя.

Солнце уже клонилось к закату, но начатая утром работа была далека от завершения. Огромные труповозки парили в полуметре над землёй, подгоняемые и направляемые угрюмыми вожаками. Тела убитых вперемешку с искорёженной техникой по-прежнему усеивали обширную и пока ещё безымянную долину, но можно было не сомневаться, что теперь ей дадут какое-нибудь банальное прозвище, вроде «долины смерти» или «адской пустоши».

– А их кто соберёт? – спросил Пит, покосившись на группу парней в коричневой форме, изрешечённых, судя по всему, из крупнокалиберного пулемёта.

Если честно, то я понятия не имел, да и не хотел задумываться об этом.

– Навсегда выкинь из головы эти мысли, – посоветовал я ему, – и все остальные – тоже. Просто делай свою работу.

Кстати, об этом: наша труповозка как раз уже была заполнена больше чем на 90%, а поле, между тем, очистилось едва ли на одну треть.

– Ладно, хватит на сегодня, – сказал я, остановив машину. – Поздно уже, а нам их ещё в «похоронку» везти…

– А если бы победили они? – не унимался Пит. – Всё было бы наоборот?

– Нет! – возможно, слишком резко осадил я напарника. – Было бы всё то же самое, просто поле окрасилось бы в другой цвет.

2

Двигатель старался изо всех сил, надрывно кряхтя и выбрасывая в воздух клубы зловонного чёрного дыма, но заставить труповозку двигаться хоть немного быстрее черепахи, к сожалению, не мог. А что поделать? Внушительные размеры и чудовищная масса никак не способствовали превращению этого монстра в гоночный болид. Солнце уже почти зашло, а мы неспешно тащились по пустынной трассе в сторону крематория, и мои надежды увидеть сегодня дочерей таяли с каждой минутой. В то время как Пит, не обременённый ни семьёй, ни заботами вообще, воспользовался тем, что рабочий день официально подошёл к концу, и, как и обещал, начал напиваться прямо в дороге.

Странный он, этот парень. Пит переехал в нашу приграничную глушь чуть больше двух лет назад: непонятно откуда и непонятно зачем. Какое-то время он бесцельно слонялся по округе, а потом подался в могильщики, хотя, наверняка, мог найти себе работу получше. Пит был лет на двадцать моложе меня, широк в плечах, и