Бессмертники

Хлоя Бенджамин

1969-й, Нью-Йорк. В Нижнем Ист-Сайде распространился слух о появлении таинственной гадалки, которая умеет предсказывать день смерти. Четверо юных Голдов, от семи до тринадцати лет, решают узнать грядущую судьбу. Когда доходит очередь до Вари, самой старшей, гадалка, глянув на ее ладонь, говорит: “С тобой все будет в порядке, ты умрешь в 2044-м”. На улице Варю дожидаются мрачные братья и сестра. В последующие десятилетия пророчества начинают сбываться. Судьбы детей окажутся причудливы. Саймон Голд сбежит в Сан-Франциско, где с головой нырнет в богемную жизнь. Клара после встречи с гадалкой с каждым годом все глубже будет погружаться в мечты, желая преодолеть грань между фантазией и реальностью. Дэниэл станет военным врачом, и жизнь он будет вести размеренную, пока не вмешается та самая судьба. Варя посвятит себя изучению проблемы бессмертия, балансируя между наукой и вымыслом. Удивительной глубины роман о связи неизбежности и свободы выбора, о переплетении иллюзии и реальности, о силе семейных связей и силах, их разрывающих.

Хлоя Бенджамин

Бессмертники

Посвящается моей бабушке, Ли Круг

THE IMMORTALISTS by Chloe Benjamin

Copyright: © 2018 by Chloe Benjamin

Перевод с английского Марины Извековой

Пролог

Гадалка с Эстер-стрит

1969. Варя

Варе тринадцать.

За последнее время она выросла на три дюйма, между ног уже темнеет пушок. Груди умещаются в ладонях, розовые соски – с мелкую монету. Волосы до пояса, русые – ничего общего ни с тёмным ёжиком Дэниэла, ни с лимонно-жёлтыми кудрями Саймона, ни с Клариными медно-рыжими локонами. По утрам она заплетает их в две французские косы; приятно, когда они на ходу хлещут по спине лошадиными хвостами! Нос пуговкой – ни на чей в семье не похож, так она пока думает. К двадцати годам он вытянется, обретёт орлиную величавость – точь-в-точь как у мамы. Но до этого ещё далеко.

Они шагают по кварталу дружной четвёркой: Варя, старшая; одиннадцатилетний Дэниэл, девятилетняя Клара и семилетний Саймон. Дэниэл впереди, ведёт их с Клинтон-стрит на Деланси-стрит, потом налево, на Форсайт-стрит. Они огибают парк Сары Рузвельт, держась в тени деревьев. Вечерами в парке буянят, однако во вторник утром здесь почти никого, лишь кое-где молодые люди валяются лицом в траву, отсыпаясь после антивоенных акций.

По Эстер-стрит они идут молча. Надо скорей миновать отцовское ателье “Мастерская Голда”; отец, конечно, их вряд ли заметит – Шауль обычно с головой погружен в работу, будто не брюки шьет, а вселенную творит, – и всё-таки он может разрушить очарование этого душного июльского дня, стать преградой на пути к зыбкой, призрачной цели, что маячит впереди на Эстер-стрит.

Саймон хоть и младший, но не отстаёт. На нём обрезанные джинсы, доставшиеся от брата; Дэниэлу в семь лет они были впору, а худенькому Саймону великоваты. В руке болтается сумка из китайки, затянутая шнурком, внутри шуршат банкноты да весело позвякивает мелочь.

– Где это? – спрашивает Саймон.

– Кажется, здесь, – говорит Дэниэл.

Они смотрят на старый дом, расчерченный зигзагами пожарных лестниц, на тёмные окна пятого этажа, за которыми, по слухам, обитает та, кого они ищут.

– Как туда попасть? – спрашивает Варя.

Дом почти такой же, как их собственный, только не коричневый, а бежевый, и этажей не семь, а пять.

– Давайте позвоним, что ли, – предлагает Дэниэл. – Пятый этаж.

– Ага, – кивает Клара. – А номер квартиры?

Дэниэл достаёт из заднего кармана скомканный магазинный чек. И краснеет.

– Не знаю точно.

– Дэниэл! – Варя, привалившись к стене, обмахивается: жара под тридцать градусов, лицо в испарине, влажная юбка липнет к ногам.

– Погодите, – просит Дэниэл, – дайте вспомнить.

Саймон садится прямо на асфальт, матерчатая сумка медузой плюхается между колен. Клара выуживает из кармана ириску, но едва успевает развернуть, как дверь подъезда распахивается и выходит парень в лиловых очках и распахнутой рубашке в “индийский огурец”.

Он кивает Голдам:

– Хотите зайти?

– Да, – отвечает Дэни