Это начало происходить в конце ноября. Владимира мучали сильнейшие боли, о которых он никому не говорил, предпочитая умалчивать. Ему было стыдно признаваться в проблеме, которая часто касается мужчин в зрелом возрасте. Жена кроме холодности в постели, в свою очередь, ничего не замечала, как Владимиру с каждым днем ему становилось все хуже и хуже. В больницу идти он не хотел, потому что он прекрасно понимал, что творится в этих учреждениях. Медицина и фармацевтика давно превратились в гигантскую индустрию, а пациент давно перестал быть пациентом. Как это ни цинично, но правильнее было бы называть теперь пациентов клиентами, потому что они не лечатся, а пользуются услугами, если им это, конечно, по карману и, если в этом есть смысл. Пользуются услугами и те, кому это по карману, но уже не имеет смысла. Зачем? Обреченный на смерть клиент не может уйти из жизни просто так: он должен сначала оплатить все анализы, обследование, диагностику, консультации врача и препараты, которые он выписал. То есть клиент обязывается заплатить за информацию о приближающейся смерти и ее облегчение.

Владимир не хотел беспокоить и огорчать родных. Изучив предварительно все симптомы в интернете, он сам поставил себе диагноз. У него развивала аденома простаты, которая могла перерасти в злокачественное образование. Ему требовалась срочная госпитализация и операция, которая стоила приличных денег, и которых у Владимира и его родных не было. По медицинской страховке, ему должны были провести операцию бесплатно в областной поликлинике. Но такая страховка имелась у каждого, и, следовательно, проводить операцию каждому было не выгодно. Врачи затягивали с операцией, в то время как болезнь прогрессировала, а состояние больного ухудшалось с каждым днем, чтобы вскоре заявить ему о том, что проведение операции не имеет более никакого смысла.

Владимир даже не хотел обращаться в областную клинику по страховке, ибо он понимал, чем все это для него обернется, как для человека малоимущего. В частную клинику он не мог обратиться по той же причине, что у него не было денег. Сидеть, ничего не делая, он тоже не мог: а затягивать с этим было нельзя.