Золото императора династии Цзинь

Анатолий Алексеевич Гусев

В 1915 году профессору Восточного университета во Владивостоке попадает в руки старинная рукопись, датируемая 13 веком. В ней говорится, что капитан китайского императора по имени Лю Жуншу совершил путешествие на север за золотом. Обстоятельства вынудили его оставить золото, моржовую и мамонтовую кость на среднем течении реки Уссури. Сын профессора, Евгений Ракитенко, молодой большевик, решает со своими однопартийцами, в союзе с эсерами найди золото, обратить его в деньги и переправить в Швейцарию для организации революции в России. Им удаётся найти золото. Но за ними начали охоту бандиты всех мастей, как русские, так и китайские.

Анатолий Гусев

Золото императора династии Цзинь

Глава 1

Рукопись

Шёлк был явно современный, а вот иероглифы на нём древние. Профессор Сергей Евгеньевич Ракитенко даже не сомневался. Кореец, который продал ему этот свиток так и говорил, что за то время, когда была написана эта рукопись, не один шёлк бы не сохранился, но в его семье, он каждые сто лет аккуратно и тщательно переписывался, копировался каждый иероглиф. И, если бы не крайняя нужда, он, кореец, никогда бы не продал семейную реликвию. Может быть, врёт, а может быть, и нет. Кто мешал ему понаделать таких рукописей штук десять или больше, для продажи наивным русским профессорам? Но это не исключает того, что оригинал рукописи, с которой списали этот свиток, был подлинником.

Судя по начертаниям иероглифов, это конец двенадцатого, начало тринадцатого века. Получается, что эти знаки ровесники Чингисхана. Тогда на севере Китая шла война. Теперь начало двадцатого века, 1915 год, май месяц, и на западных рубежах России, далеко от Владивостока тоже идёт война. Ровно семьсот лет назад, в мае 1215 года, в год кабана, монголы взяли штурмом китайскую столицу Чжунду и сожгли её дотла. Что стало с автором этого манускрипта? И как эта рукопись оказалась семейной реликвией корейца, если, конечно он говорит правду.

Сама рукопись представляла собой кусок шёлковой материи с прикреплёнными на концах скалками, покрытые лаком. Материя перематывалась с одной скалки на другую. Складывалось впечатление, что первоначально иероглифы были нарисованы на деревянных или бамбуковых пластинах и уже потом перенесённых на шёлк. Это было видно по характеру расположения надписей. Удивительно, как она похожа на древнеримские манускрипты. Только вместо пергамента – шёлк. С другой стороны предметы одинакового назначения могут быть схожи. Например – лук. У всех народов это оружие имеет схожесть, но по устройству, по материалам, пошедшим на его изготовление, отличается. Монгольский сложносоставной, изготовленный из рога и дерева, бьющий на семьсот шагов, и, к примеру, английский двухметровый ясеневый лук, бьющий шагов на триста – небо и земля!

Текст рукописи состоял из двух не равных частей. Первая, меньшая, заканчивалась рисунком, что-то вроде карты или схемы и отделялась от второй небольшим пространством.

Сергей Евгеньевич взял лупу и стал разглядывать рисунок. Без сомнения, это была карта. Причём карта какой-то реки. Даже двух рек, где одна, поменьше, впадает в другую, более крупную. И от меньшей реки нарисован отросток, это другая река, ещё меньше, а на правом берегу её нарисован кружочек. Что это? Неужели клад? Сергей Евгеньевич заволновался как мальчишка. И это он пятидесятилетний уважаемый житель Владивостока, профессор Восточного института, заведующий кафедрой китайского языка, историк, этнограф и антрополог, преподаватель. Кроме китайского языка, он преподавал, ещё и корейский и японский язык! От волнения у него даже вспотели ладони рук. Надо скорее перевести, что же здесь написано?

И он взялся за работу. Старинные иероглифы не всегда совпадали с современными, Сергею Евгеньевичу пришлось попотеть над ними. Но задача, в конце концов, решилась. Он перевёл текст до рисунка карты. Сергей Евгеньевич вздохнул, распрямился над столом, потянулся, поправил очки на носу и стал читать получившийся перевод.

После положенных приветствий, он прочитал следующие:

«Я, кормчий Вашего Императорского Величества, недо