Светлая сказка
Сергей Владимирович Семеркин
Как увидели свет слепая дочка герцога Анна и слепой пасынок кузнеца Ян и при чём тут привидение из могилы Йохана.
Яркий свет ударил в глаза Яна и он проснулся. Проснулся практически в полной темноте. Конечно, в ней плавают разноцветные пятна и их даже можно при желании закружить. Достаточно несколько раз покрутиться на чём-нибудь ровном. Лучше всего вращаться на собственной пятке, упрешься ей в мостовую, раскинешь руки – ра-а-аз! – и пятна отправляются в хоровод. Главное не переборщить, а то можно и упасть. А падать для слепого страшно. Сразу чувствуешь свою беспомощность, ладно ещё, если верный Алый рядом. Трехгодовалый пёс поводырь верно охранял и сопровождал Яна и был настоящим другом! И глазами. Даже когда Алый видел противных котов (для его собачьей души противных котов от кончика носа до кончика хвоста), и то не лаял и не отвлекался от главного в своей жизни – вести Яна… от кузни до рынка и обратно, или от кузни до дома, или от дома до речки, где Ян иногда заходил в воду и плескался… но недалеко и неглубоко. Однажды дерзкие хулиганы хотели подшутить над слепым и окунуть юношу с головой… но Алый раскусил их намерения, в несколько прыжков грозная овчарка оказалась рядом и преградила путь. Шерсть пса вздыбилась, а верхняя губа слегка поднялась, обнажая клыки. Он даже не зарычал, не залаял, но такой тихой и такой явной угрозы было достаточно. Хулиганов как ветром сдуло. А Ян… Ян даже ни о чем не догадался.
Проснувшись, Ян пошел умываться. Он любил брызгать в лицо холодной колодезной водой. А вот Алый эти утренние процедуры филонил, его невозможно дозваться утром. Гулять – всегда! Идти в кузню, на рынок, на речку или куда-нибудь ещё – пожалуйста! А вот умываться – это уж увольте! Ян к этому привык и фыркал рядом с умывальником без своего верного компаньона. Но Алый всегда рядом. Мало ли что…
Проснулось ли её сиятельство? О, этот вопрос волновал почти всех в герцогском замке. Почти, потому что садовника он почти не трогал. Вот алые розы и белые розы, которые ежедневно украшают стол, где её сиятельство завтракают, волнуют садовника до печёнки. От этих роз зависит… практически жизнь садовника. Ведь, если уволят, то он с большой семьёй по миру пойдет. С волчьим билетом не возьмут даже в общественный парк газоны стричь. Повар примерно так же сильно хотел, чтобы пудинг получился на славу. Ведь поваров много, а пудинг для её сиятельства – один. И только один повар может его готовить. А что же герцог Бальба? Он уже семь раз посылал узнать, проснулась ли его любимая дочурка. Не дождавшись одного лакея с известиями он посылал другого, третьего, чтобы узнать, куда эти лоботрясы подевались. Целый караван запыхавшихся лакеев носился от кабинета герцога до святая святых – спальни её сиятельства. Наконец доложили: её сиятельство почивает. А значит, не шуметь! Полная тишина в доме. Даже попугай в клетке молчит в тряпочку. Знает, шельмец, одно громкое слово и… в суп.
А в это время её сиятельству снился сон. Анна летала. Нет ничего прекраснее на свете, чем свободный полет. Ты раскидываешь руки и легко взмываешь в небо. Да, люди, я умею летать! Анна смеялась и кричала во все горло: «Смотрите, я умею летать!» Она поднималась к облакам и проносилась над городской ратушей так низко, что еще чуть-чуть и могла бы щёлкнуть по гребешку петушка на флюгере. Ликование, чистое ликование в груди. Так легко, так светло. Это просто светлая сказка! Но тут Анна проснулась. И заплакала. Потому что во сне она могла летать и видела. А наяву… она была слепой. Да и люди, знаете ли, не летают. Никогда. Если бы в королевстве Зелёных холмов началась война, в замке герцога не было бы такого переполоха, какой выбили из стен и гобеленов слезы её сиятельства. Герцог Бальба забросил все свои дела (по правде сказать, у него и не было особо важных дел в это утро) и бросился на спасение своего любимого и единственного чада. Няньки, гувернеры, учителя, лакеи и прочие бездельники рассыпались перед ним, как рушится карточный домик, если выдернуть всего одну карту в его основании.
– Аннушка,